А потом я вспомнила Арвина и кровь на полу, и то, как Дурин пришел ко мне с костью в ладони и ударил ею по моей груди, отключая меня.
Я не знала, какую магию он использовал, кроме костяной, раз он сжимал кость. И я не знала, что могла костяная магия, кроме как открывать порталы, как тот, что спас нас от Кракена.
— Да, лорд Воды поместил нас сюда. Если ты не поняла, мы под настоящим морем, — рявкнул Истон. — Под проклятым морем.
Он потянул за цепи и зарычал.
— Они наполнили цепи костяной магией. Мы даже не можем колдовать, магия подавлена.
Я билась с оковами сама, звон цепей по тому, к чему мы были прикованы, разносился эхом в голове.
— Я думала, костяная магия спасла нас от Кракена?
— Не вся костяная магия плохая, — медленно сказал Истон.
— Она из костей убитых, как она может не быть ужасной? — прорычал Родес. Тут хотя бы были эмоции, хоть они и были направлены на Истона. Я все-таки обрадовалась этому.
— Да, чтобы сделать костяную магию, нужно жертвовать другими магами, лишать их магии, направлять ее как-то в себя. И оставленные при этом кости создают отголоски. Если кто-то использует кости для зла, то и костяная магия злая. Как любая магия. Но я верю, что кости, на которых мы лежим сейчас, защитили нас. Словно души, которые заставили остаться под морем, не хотели, чтобы мы утонули или были уничтожены силой Кракена.
Я слушала Истона, ужас наполнял мой живот. А потом я посмотрела под него и под Родеса слева.
Мы были прикованы к костям.
Не к камням или просто дну моря.
Насколько я видела, там был слой костей. Маги, которых убили.
Кости ног и рук, и я даже видела кости пальцев и пару черепов. Некоторые были разбиты на кусочки, но другие оставались целыми и новыми.
Я приподняла голову и заметила пустые глаза черепа у моей головы.
Я не могла кричать. Я ничего не чувствовала.
Потому что это было не жуткое любопытство, страшная выставка. Это была смерть.
И они приковали нас к ней.
Они использовали этих людей для чего-то, и хотя, как Истон сказал, души спасли нас раз, вряд ли это повторится.
Мы были прикованы к ним и находились под пузырем воздуха и давящим весом моря.
Я не понимала физику этого, ведь, если мы были под таким количеством воды, давление должно было ощущаться. Может, магия отменяла физику. Я всегда боялась забираться в подлодки или глубоко под воду, когда хлопало в ушах. Там можно было лишиться кислорода и умереть, потому что поднимался недостаточно быстро. Там легкие не работали под новым давлением.
Потому я не ныряла с аквалангом, даже когда родители ездили в отпуск и хотели, чтобы я научилась так делать и ныряла с ними.
Вместо этого я оставалась на пляже и играла в волнах, радуясь песку под ногами, жару солнца на лице. Вода щекотала пальцы ног, ветер трепал волосы.
Мне нравились стихии, но я не хотела быть под морем.
Теперь надо мной было так много футов воды, что я не могла осознать это.
— Лирика? Дыши.
Я посмотрела на Истона и выдохнула, не зная, что задерживала дыхание.
— Как нам выбраться отсюда?
— Не знаю, но мы выберемся. Все не так для нас кончится, понимаешь? Не так, — я посмотрела в темные глаза Истона и пыталась почувствовать, что он был прав. Что был выход из этого.
Все, что я чувствовала, не давало мне. Особенно когда костяная магия лишила меня магии. Я все еще была новенькой в этом, но в такие моменты могла полагаться только на магию. Я становилась бойцом, но только с магией.
Кулаки или бег не помогли бы мне на дне океана.
— Как вы сюда попали? Как я сюда попала?
Истон выругался, посмотрел вверх и вокруг, словно пытался найти выход, как и я.
— Они напали на нас по одному. Выждали, пока мы разделимся, чтобы собрать вещи, — он сделал паузу, и я ощущала в том миге боль. — Я видел кровь. Я не знаю, чьей она была. Она была в твоей комнате. Я не видел тела.
Я пыталась говорить, но смерть Арвина и все, что произошло с ней, застряли в горле.
— Ты не в той крови, значит, они или вымыли тебя, или она была не твоя.
— Это была кровь Арвина, — прошептала я и сглотнула. Арвин заслуживал большего, чем моих слез, чем моей боли. Он заслуживал всего. Заслуживал быть живым. — Дурин использовал кость, чтобы порезать горло Арвина. Он умер. На моих глазах.