А намеков не понимает. Да ну его, с этой любовью — ум за разум точно зашел. Как ни спросишь «куда пойдем», одно отвечает: «Тут останусь. Мой дом теперь здесь». На хуторе, конечно, всегда дело найдется. Да с ним любой мужик справится. А мало ли где еще богатырская помощь надобна. Разбойников усмирить, змея подневолить, правителю услугу оказать. Так нет. В глуши в этой застряли.
Никогда не думал, что Пересвет может девушкой увлечься. Герой же. А что, герои — они тоже люди. Им все чувства доступны. И так же, как простые парни, — чуть увидят предмет страсти, так краснеют, мямлят глупости и вообще ведут себя несуразно.
И зачем только взялся меч Пересветов чистить? Мешает только. Ну да, за богатырем глаз да глаз нужен — теперь по кустам бегай, как соглядатай какой. Да он что — предложение ей делает?! Во дает!
А девушка, кажись, сомневается, ишь ты…
— Отец не разрешает, — Любава опустила глаза.
— Да как он!.. Да что он!.. Да вообще!.. — Пересвет напыжился, не в силах выразить словами всё свое недовольство. Прям, как кипящий чайник булькал паром из-под крышки. Потом махнул рукой в сердцах и прочь пошел.
Одно слово — герой. Как же понять не может, что не всегда его слава что-нибудь значить будет. Любой отец не отдаст дочь кому ни попадя — пока сам не убедится, что за человек сватается.
Старх заспешил за богатырем: не наделал бы тот дел сгоряча. Но Пересвет, спустившись к реке, вдруг повернул и быстро пошел обратно, выходя к хутору с другой стороны.
Как чувствовал неладное маг. Так и случилось.
Полыхало знатно. А на коньке, горделиво оглядываясь, сидел огневой петух. Старх и не заметил бы его, да огнецветка подсобила — взвилась вверх, ожесточенно жужжа, и залетала вкруг злобного пламенного духа.
— Кто ж тебя выпустил?.. Какой гад?.. — Старх уже не смотрел на сам пожар, не отвлекался на крики людей из избы — если сейчас не справиться с пламенным петухом, сколько еще тот всего пожжет на беду людям.
Краем глаза маг видел, как мельтешит Пересвет, вбегая в горящую избу и тут же выбегая, каждый раз кого-то таща — ребенка, старика или какую домашнюю скотину.
Всё это внешнее, неглавное, наносное.
Перед Стархом находился враг, которого надо было уничтожить.
Маг плюнул на ладонь, пальцем растер слюну по кругу и вытянул руку вперед, наставив ее на пламенного духа. Тот заметил, взъерошил перья, пригнулся и замотал головой, рассыпая искры. От ладони Старха отделился крутящийся водяной диск и быстро полетел, расширяясь, к петуху.
Дух заверещал, тяжело подпрыгнул и изверг пламя в мага. Старх закрылся плащом, огонь обтек фигуру мага и ушел в землю. В тот же миг водяной круг зацепил лапы петуха, и тот жутко заорал. Вода большой каплей повисла на лапах и брюхе и потянула пламенного духа к земле. Петух судорожно бил крыльями, бросался из стороны в сторону, но опускался всё ниже и ниже.
Старх постепенно приближался, готовя новое заклинание, должное, по идее, полностью уничтожить духа — ледяное. Но петух не стал дожидаться развоплощения. Он заклекотал, сложил крылья и рухнул, уходя к своему создателю. Лишь выжженный прокаленный след на земле остался…
Что-то было не так. Чего-то не хватало. Старх поморгал воспалившимися глазами и наконец понял — уже какое-то время он не видел Пересвета. Предположение, что богатырь отдыхает, когда горит дом, граничило с безумством. Значит, в избе застрял. Угорел, что ль?
Старх скрипнул зубами — опять спасать. Что за напасть! Дом, того гляди, развалится. У-у, герой!
Защитившись заклинанием от огня, маг метнулся внутрь, надеясь, что долго искать не придется.
Они лежали в горнице, у самой двери в сени. Дверь горела. Старх распахнул ее и сразу же выбил одним движением.
Тащить надо было сразу двоих — Старх точно знал, что не успеет, если второй раз пойдет, — крыша рухнет. На магию подобия, что меньше всего сил берет, времени не хватало. Только напрямую силу тратить. А как она кончится — так и сам помрешь. И всех остальных, кто на тебя понадеется, погубишь. Где ж тут понять — сколько ее осталось и сколько потратишь на всё это.
Старх крякнул, раздул мышцы, ухватил Пересвета за шкирку, а Любаву — за ноги, и поволок, ругаясь. Вывалился из горящего проема, чуть протащил по земле и остановился, обессиленный.
Сразу же ухнуло позади, и раскаленный ветер протащил Старха вперед, бросая на колени.
Маг обернулся.
Один из горящих кусков крыши приземлился на голову Любаве.
Старх зарычал от бессилья, поднялся, ногой сбросил горящие деревяшки и вылил из ладоней воду на девушку, смывая остатки черных волос и кожи.