ибо я прошла через смерть и стою одна,
ибо ныне я больше, чем женщина и мужчина.
Я была расколота – ныне стала цела,
тонкий нож продлевает линии на ладони,
ветер громче становится, плачет, кружится, стонет,
поднимаются в небе серой волной вороны,
и отныне я – это я,
и дороги мои студёны,
но, идя долиною смертной тени, не убоюсь зла.
У меня в рюкзаке есть компас, и я знаю, куда иду.
Я люблю растворимый кофе и макдональдскую еду.
Я люблю сигареты покрепче, незнакомые города,
у меня горячие руки, их можно потрогать, да.
Да, мой друг, конечно, – и я есть именно тот,
кто к тебе со спины нечаянно подойдёт
и напомнит тебе,
что всё, что ты любишь, умрет.
У меня на поясе нож, на плечах рюкзак,
пол-Союза пройдено, чёрт его знает, как,
мне случалось любить людей, цветы и собак,
а неважно, впрочем, не надо, нет, не трави,
и к своим годам всё, что знаю я о любви,
это то, что ищи – не ищи, как ни рвись вперёд,
ты увидишь, как
всё, что ты любишь, умрёт.
Да, мой друг, я тот, кто зайдёт к тебе со спины,
кто всегда улыбается, кто проникает в сны,
кто не даст забыть, что смерть навсегда с тобой,
и что смертно даже солнце над головой,
всё, что любишь, умрёт, говорю тебе,
мир дрожит,
вот и новый август скомкан, пройден, дожит,
я люблю тебя, друг мой, – в ухмылке скривляя рот,
я отлично помню, что всё, что ты любишь, умрёт.
Я УЕЗЖАЮ
Алексею Журавлёву
Не ищи себя в зеркалах, раз настала осень.
Я сижу в вагоне, он идёт среди сосен,
я давно никого в отражениях не встречаю.
Передайте ему, что я по нему скучаю.
Голубой вагон идёт куда-то на север,
мой осенний ад привычен и ежедневен.
Проводник приносит стакан горячего чаю.
Передайте ему, что я по нему скучаю.
Осень – это время ехать на север и запад,
автостопом и электричками – в стылый запах
чёрной влажной земли. Путь дождями обозначаю.
Передайте ему, что я по нему скучаю.
Передайте ему, что я по нему скучаю.
Передайте ему, что я по нему скучаю.
Передайте ему, что я по нему скучаю.
ПИСЬМА ИЗ ПЕТЕРБУРГА
1.
Что до дорог, напарник, что до путей –
то здесь вполне известное дело:
если осенью ты ступаешь на трассу,
иди до конца по ней,
не бойся мороза, ливней и злых вестей,
только не возвращайся, как бы ни надоело.
Потому что если сойти с полдороги, пойти назад,
потеряешь себя среди тропинок и объездных.
Кто не уходил в октябре – так что он знает про ад?
Что он знает про страшные сны?
Только если ждут – за тысячу километров,
то, наверное, можно дойти до конца –
под дождём и ветром.
Потому что у тех, кто свернул, не дошёл,
кто собой не вернулся – шаги у них слишком легки,
и становятся плечи сжатыми, напряжёнными,
на лице проступают тени, на спине позвонки.
Просто осенью те, кто храбрился летом,
вдруг становятся замороженными,
заворожёнными,
и пока другие отдыхают с детьми и жёнами,
у этих волосы становятся седоваты,
пальцы тонки.
Даже если смеются – то как-то надломлен смех.
Так что жди меня, жди, как ждёшь.
И тогда я вернусь к зиме.
Я собою вернусь к зиме.
2.
Что же до того, как я добралась, ответствую – хорошо,
потому что тому, кто не знает страха, все нипочём,
потому что любой бандит ли, маньяк – такому смешон,
потому что настоящая смерть
стоит за его плечом.
Потому-то всё это – автостоп ночной,
прыжки с высоты, –
никогда не причинит такому вреда.
Потому мне легко и петь, и смеяться,
и темы мои просты,
только одного не делай, пожалуйста, никогда:
если будешь обнимать меня горячо –
не заглядывай за плечо.
3.
Что до города, друг мой, то он подарил мне ключ,
серебристый ключ с разводящегося моста.
На мосту этом ветер особо зол и колюч,
в облака проглядывает звезда.
Над башкой полно облаков – размотанных лент,