Мы ждали окончания переговоров, прошедших столь же успешно, как если бы им противилось английское посольство; было решено, что в этот же день, в два часа пополудни, отец, а также его сын и две дочери, облаченные в свои самые нарядные баскские юбки, явятся в трактир Кармен де лос Сьете Суэлос и устроят по нашей просьбе танцы. Нам же предстояло тем временем ознакомиться с Хенералифе и Альгамброй. Вы видите, сударыня, что даже у Тита, притязавшего на роль очень занятого человека, день не был так заполнен, как у нас.
Поскольку мы вступили в мир сновидений, сударыня, Вы позволите мне, не так ли, на несколько мгновений предаться размышлениям. Ведь сновидение проносится так быстро, и потом я хочу, чтобы мой рассказ, точный во всех подробностях, не показался бы Вам неправдоподобным. Вот я говорил Вам, что здесь повсюду стоит прекрасная погода. Надо ли теперь говорить, что в Гранаде дивная погода? Да, потому что это даст мне возможность подчеркнуть, что в Гранаде по-особому прекрасная погода. Небо здесь совсем не такое, как везде; в воздухе стоит дымка, приглушающая краски и смягчающая тона горизонта до такой степени, что глаз будто отдыхает на океанах бархата; именно это поражало нас, особенно когда мы оказались под зеленым покровом смоковниц и платанов, который привел нас, как я уже говорил, к трактиру Кармен де лос Сьете Суэлос.
Выходя из трактира, мы устремили последний взгляд под тенистый свод, чтобы еще раз насладиться фантастической игрой света, составляющей неведомое, неосязаемое, непреодолимое очарование Испании. Затем мы отправились в путь и, преодолев пылающее огнем пространство, подошли к перекрестку, на краю которого стоял небольшой белый дом, а в середине темным квадратом вырисовывались распахнутые ворота. Можно было вообразить, что мы находимся на какой-нибудь нормандской ферме: куры на куче навоза, тележки с торчащими вверх ручками, лениво разлегшиеся собаки с положенной между лап головой; наконец, справа, под низкими виноградными лозами, трудились улыбающиеся женщины, и тут же мальчуган, весь перепачканный, как настоящий эги-пан, одетый в сероватый плащ с широкими рукавами, обрывал черный виноград всеми десятью толстыми коричневыми пальчиками.
Спешу заметить, сударыня, что эти ворота, нисколько не похожие на вход в мавританские замки, — граница Хе-нералифе, а точнее, его угодий; что женщины — это сторожихи и что ребенок обрывал виноград с тех самых лоз, корни которых переплелись с корнями кипарисов, дававших приют Боабдилу. Еще несколько шагов — и мы вошли в плавную въездную аллею, которая незаметно поднималась к дворцу, раскрывая по пути все красоты растительного мира и разворачивая мало-помалу все перспективы, словно постепенно приучая глаз к тем чудесам, какие ему вскоре предстояло охватить целиком.
Эта аллея вполне могла бы походить на те, что встречаются в наших английских парках, если бы деревья здесь не достигали высоты ста пятидесяти футов; если бы небо не было темно-синим; если бы взгляд, с трудом проникающий сквозь зеленые заросли, не наталкивался бы на незнакомые растения, на кусты странной формы, на олеандры рядом с миртами; если бы осень и весна не смешивали бы здесь цветы и плоды; если бы ошеломленный путник, подняв голову вверх, не осознавал бы, что на голову ему сыплются рубиновые зерна из лопнувших от перезрелости гранатов; если бы он не вдыхал аромат цветов померанца, одновременно восхищаясь небрежной прелестью островка пальм, и если бы, наконец, не замечал, как на головокружительной высоте, на самой макушке кипариса, блестят, словно карбункулы и топазы, грозди белого муската, лоза которого гигантской змеей победоносно увенчала ее, сумев прижать свою голову к пахучей верхушке исполина, служащего ей опорой.
Вы никогда не вдыхали аромата фиалок более нежного, сударыня, чем у тех, что я собрал для Вас: они росли на краю дороги, под шиповником и густым лесным орешником; их бархатистое ложе притягивает руку; они устилают берега грохочущего ручья, изливающего свою ярость на любой камешек, брошенный на его пути; но ярость эта вызывает лишь благодарность к нему, ибо, когда она заканчивается, всегда остается клочок пены, своего рода маленькая радуга; и заметьте, сударыня, в этой роскошной природе все стихии помогают друг другу, содействуя единой высокой цели. Солнце дарит свой жар воде, превращая каждую ее каплю в алмаз, жемчуг или сапфир. Из земли сплошным ковром поднимаются вокруг каждого цветка трава и мох; и, наконец, воздух становится нежным лишь для того, чтобы позволить славкам и соловьям петь свои песни во всей их чистоте. Поверите ли Вы мне, сударыня, если я, относящийся ко всему такому без особого восторга, скажу Вам, что это восхождение к Хенера-лифе по описанной мною выше аллее останется для меня на всю жизнь одним из самых пленительных и самых упоительных переживаний.
Маке и Буланже шли по дороге молча, обмениваясь только взглядами, но внезапно они остановились перед гигантской лозой, обвивающейся вокруг кипариса, вершина которого терялась в небе. Какой-то человек трудился в двух шагах от этого места, а точнее говоря, делал вид, что трудится; верно истолковав желание двух моих друзей, которые встали на цыпочки, позаимствовав эту позу у лисицы из басни, он начал медленно, но уверенно карабкаться по закрученным ступеням, образованным кольцами этой огромной спирали, и сумел оторвать от стебля несколько кисточек бархатистого муската, нигде больше мною не виденного и созревавшего здесь в полной безопасности, так как ему некого бояться, кроме ос и птиц. Очевидно, этот человек был духом, посланным нам доброй феей, которая правила в этом волшебном замке. Ему было поручено довершить наслаждение, испытываемое нашими органами чувств: зрение, осязание, слух, обоняние — уже были удовлетворены; только вкусу оставалось принять участие в этом всеобъемлющем празднике.
После третьего поворота аллеи мы увидели Хенерали-фе, вернее, каменную коробку, в которую он запрятан, словно драгоценное украшение — в футляр. На этот раз путешественник снова окажется обманутым в своих предположениях: внешний вид. строения прост и безыскусен. Перед зданием — виноградная лоза, образующая широкий навес зелени и бросающая густую тень на низкую сводчатую дверь этого таинственного жилища. Прежде чем переступить порог этой двери, мы последний раз оглядываемся. Справа видимость ограничена. Взгляд упирается в массив деревьев, который уступами покрывает холм, нависающий над Хенералифе; зато слева, напротив опорной стены, — открытое пространство, распахнутое небо и во весь горизонт — двадцать льё равнины, прорезанной двумя сьеррами и двумя реками. На первом плане — дремлющая Гранада.
Боясь упустить из виду малейшую частицу этой сокровищницы, мы не стали торопить предстоящее нам удовольствие, ибо заметили на левой боковой стене сооружения своего рода наблюдательный пункт — длинную галерею, освещенную стрельчатыми арками. Раз такой наблюдательный пункт существовал, искать другую видовую площадку не имело смысла. Мавры были люди умные, и, если они решили, что видовая площадка должна быть здесь, значит, она именно здесь и должна быть. Поэтому мы открыли маленькую низкую дверь и вошли в Хенера-лифе.
И тут мне следует предостеречь Вас от ошибочного представления о восточных зданиях, какое Вы, несомненно, получили в Порт-Сен-Мартене и Цирке. Когда в Вашем присутствии произносят названия «Хенералифе» и «Альгамбра», в Вашем воображении тотчас же встает скопление зданий, пестреющих голубыми, красными и желтыми красками, с многочисленными стрельчатыми портиками, бесконечными куполами и минаретами. Выбросьте из головы, сударыня, все нарисованные Вами фантастические альгамбры и сказочные хенералифе, чтобы вместе со мной посмотреть на эти дворцы в их истинном виде.
Представьте себе, напротив, длинные простые и единообразные ряды, над которыми кое-где высятся пальмы и кипарисы, эти природные купола и минареты архитектурного сооружения, выросшие в каком-нибудь его уголке. Все эти стены с едва видимыми редкими проемами, более похожими на бойницы, чем на окна, от поцелуев солнца — ревнивца, который оберегает красоту своих любовниц заботливее, чем скупец оберегает свои сокровища, — приняли цвет опавших листьев. Таков внешний облик здания, сударыня, а если Вам интересно узнать, как оно выглядит изнутри, следуйте за мной!