- Я же всегда ей твердила, чтобы она в первую очередь обращалась ко мне…
- А что бы это изменило? Она попросила меня помочь, и я отвез её в больницу, помог сдать все анализы. Там и сказали ей, что болезнь вернулась.
- И как долго вы собирались молчать? Пока она не умрёт? Нельзя же просто так сидеть! Нужно что-то делать, решать! Искать какое-то лечение, терапию.
- Дина. – Пётр Романович взял меня за руку, и я посмотрела на наши ладони, такие разные. Его, немного морщинистую, и гладкую свою. – Твоя мама этого не хочет. Она устала. Сейчас главное её желание – это спокойно дожить то время, что ей отведено, без постоянных посещений больницы, и лечений, которые могут и не дать никакого результата.
- Нет. – Я вскочила на ноги с подоконника. – Вы можете говорить что угодно, но я не собираюсь сдаваться просто так.
Я хотела спуститься вниз, но меня окликнул Пётр Романович.
- Дина, подожди, у тебя на штанах пятно, села во что-то? – я случайно перевела взгляд на подоконник, на котором только что сидела, и увидела там какой-то след, похожий на кровь.
Нет, только не это!
45 глава
Я стояла, смотря на пятно, и не понимала, куда мне бежать.
Как только я вернулась обратно в коридор, меня тут же увидел отец и поспешил ко мне.
- Дина, доктор вышел из палаты, сказал, что к маме можно зайти. – Я растерялась, мне явно самой нужна была сейчас помощь, причем действовать желательно было быстро.
- Мне нужен врач, здесь есть гинеколог, или кто-нибудь, кто может мне помочь? У меня кровь! – я подняла глаза полные ужаса на отца, а он посмотрел мне за спину, вслед за мной вернулся Пётр Романович.
- Так, я сейчас всё решу, ты только не волнуйся. Сейчас узнаю у врачей.
Через полчаса я уже была в кабинете врача.
- Волноваться пока не стоит, но будем наблюдать за вашим состоянием. Помните, поменьше стресса, переживаний, никаких физических нагрузок.
- Это будет сделать не так легко, как я предполагала. У меня мама в больнице сейчас, сегодня привезли. Онкология дала рецидив.
- Мне правда очень жаль. – Повернулась на меня врач, которая заполняла бумаги. – Но вы должны как-то договориться с самой собой, что, переживая, вы не только никак не влияете на ситуацию и болезнь мамы, но ещё и усугубляете своё личное состояние. Нам же нужен малыш, я так понимаю. Так что, девочка моя, нервы бережём.
- Хорошо, я вас поняла. Спасибо большое.
Забрав справку, которую мне выписала врач, я вышла из кабинета, благодаря судьбу, что оказалась в этой ситуации в больнице, а не где-то ещё. Она прописала мне дополнительные витамины, которые мне надо будет принимать, и я даже немного загрустила.
Я знала их, потому что принимала, когда готовилась к первой процедуре ЭКО. И они были очень дорогими. Причем принимать их надо было курсом, и всё это выходило в копеечку.
Я хотела сразу пойти в отделение, где лежит мама, чтобы ещё успеть навестить её, но по пути присела на скамейку, расположенную тут же, в больничном коридоре.
Я закрыла лицо руками, пытаясь привести свои мысли в порядок. Хоть что-то в моей жизни должно же было в нём быть.
Как я собиралась рожать и растить ребёнка, если сейчас даже вопрос приёма витаминов ставил меня в затруднительное положение? А ведь перед рождением понадобится куча всего: кроватки, коляски, соски, пеленки…и так далее. У Глеба, как оказалось, своя жизнь и вообще жена, у него просить ничего не хотелось, хотя я до сих пор не решила, стоит ли ему сообщать о ребёнке, и как это сделать.
Почувствовав, что снова начинаю тревожиться, и загонять себя в этот нервный угол, я решила пока не думать о дальнейшем. Сейчас я ни на что не могла повлиять, кроме своего состояния. И хотя бы это мне стоило сделать ради здоровья моего малыша.
Рядом с палатой мамы никого не было, и я постучалась в дверь.
- Здравствуйте, можно? – я заглянула в палату, оказалось, что Пётр Романович и отец находились там. Они сидели по обе стороны от кровати мамы. В глазах отца стояли слёзы.
Странно, я, наверное, никогда не видела, как он плачет.
Палата была четырёхместная. Помимо мамы здесь была ещё одна пациентка, которая лежала у другой стены, а две других койки были свободны.
- Дина! С тобой всё в порядке? Папа сказал, что у тебя была кровь, и он отправил тебя к врачу. – Мама села на кровати, несмотря на то, что явно испытывала слабость, и была снова бледной.
- Всё нормально, просто прописали витамины. Немного переволновалась. Ты лучше сама не переживай, а расскажи, что у тебя тут и как.
- Можно, мы поговорим с Диной вдвоём? – посмотрела мама на отца и соседа, и те, почти синхронно кивнув, встали со своих мест, и вышли в коридор.
Мамина соседка по палате перевернулась на другой бок, отвернувшись от нас, и давая нам чуть больше личного пространства.
- Почему ты мне не сказала? – первой начала я разговор.
- Думаю, ты и сама всё прекрасно понимаешь. У тебя было полно своих проблем, а тут ещё я опять со своим здоровьем. Не должны дети решать все эти проблемы. Я должна бороться сама. Если бы мы с твоим отцом ещё были вместе, то разделили бы это горе, но…
- Я твоя семья, и я хочу быть причастной ко всему, что связано с тобой. Мама, я не хочу остаться одна. – Мои глаза наполнились слезами, и я схватила её за руку, лежащую поверх одеяла.
- Ты уже не останешься, милая. У тебя будет малыш, и, возможно, тогда ты меня до конца и поймешь. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, и чтобы из-за меня у тебя не было проблем.
- Какие проблемы! Ты уже узнавала про лечение? Что можно сделать?
- Я не хочу, Дина. – Мама повторяла мне слова, которые я уже слышала от соседа, но ему я не поверила, не хотела слышать, что мама сдается. Сейчас же она говорила мне это в лицо.
- Но ведь надо бороться, ты сама меня так учила! Нельзя просто опускать руки. Мы один раз вышли в ремиссию, и сейчас получится!
- Я устала. Устала, что моя жизнь практически постоянно крутится вокруг больниц последние десять лет. Знаешь, я поняла, что ведь почти и не жила из-за этого. А я хочу пусть коротко, но ярко.
- Мама… - я плакала уже не сдерживаясь, положив свою голову ей на колени, и делая её одеяло сырым от моих слёз. Мама всё это время молча гладила мне волосы, давая выплакаться. Мне было больно и горько от мыслей, что она действительно приняла такое решение.
В палату пришла медсестра и попросила гостей освободить её для проведения процедур.
- Я зайду к тебе ещё через час. – Пообещала я маме, выходя в коридор.
- Простите, это вы дочь Зои Васильевны, которая к нам сегодня поступила? – остановил меня в коридоре доктор.
- Да, здравствуйте.
- Я хотел бы с вами кое о чём переговорить.
Он отвёл меня в небольшой кабинет, и предложил сесть на стул, стоящий у его стола.
- Дина Евгеньевна, вы, наверное, уже знаете, что ваша мама хочет отказаться от лечения. Но я вам по своему опыту могу сказать, что пациенты часто в начале выдают именно такую реакцию. У нас в больнице есть возможность прохождения экспериментального лечения, как раз на стадии, которая у вашей мамы. Показатели очень неплохие, хотя, конечно, не скрою, и лечение тоже не из дешевых. Я дам вам проспект, дома почитайте, и, когда примете решение, сможете меня найти и обо всём сообщить.
Я, всё ещё находящаяся словно в прострации, взяла буклет, который протягивал мне врач, и вышла из его кабинета.
Оказавшись снаружи, я опустила взгляд на буклет в руке, и мои глаза округлились, когда я случайно увидела примерную стоимость лечения. Причем это было еще «от …», то есть цена наверняка окажется ещё больше.
Словно чувствуя момент, мой телефон издал сигнал, и я, посмотрев на экран, увидела сообщение от Антона. И почему я его ещё не заблокировала окончательно?
Несмотря ни на что, я открыла текст:
«Предложение ещё в силе. Последний раз: что ты решила?»