– Ты будешь не одна, – заверил я, не зная, что еще сказать.
– Я знаю, знаю. Ты тоже будешь на похоронах. Я ценю это. Правда. Просто для меня это слишком. – Ее плечи опустились, как будто бы она ожидала, что я открою ей такие слова мудрости, которые волшебным образом развеют все ее тревоги.
Но мне нечего было ей дать, иначе я, черт возьми, наверняка приберег бы немного для себя, когда разрыдался в ду´ше этим утром. Поддерживающие беседы никогда не были моим коньком. Совет? Я едва мог разобраться со своей жизнью. Если кому-то хотелось услышать пару ободряющих слов, я готов. Но сейчас Бри нужно было что-то большее, и я должен был хотя бы чем-то ей помочь.
Я знал, что это худшее, что я могу сказать. Я понял это еще до того, как открыл рот. Но было лучше сказать хоть что-то, чем стоять в тишине.
– Нет, я имел в виду, что не ты одна окажешься в тюрьме. Этот Томми был моим самым нелюбимым другом Роба из детского сада. Если этот придурок хоть на миллиметр перейдет границу дозволенного, мы с тобой окажемся в одной камере.
Она не засмеялась.
Она даже не улыбнулась.
Впрочем, она посмотрела на меня так, будто у меня выросли две головы. Я расценил это как прогресс, ведь она хотя бы перестала кричать на меня из-за галстука.
– Точно, – пробормотала она. – Надо выходить, пока не опоздали. – И она ушла.
Я поймал ее за руку и потянул назад.
– Слушай. Я дерьмовая замена Робу или Джессике в этой ситуации. Но я обещаю быть рядом сегодня. Если ты почувствуешь, что для тебя это слишком и ты больше не можешь это выносить, просто скажи, и я подгоню машину для побега. И ни секунды не думай, что это делает тебя плохой женой или плохим человеком. Роб не хотел бы, чтобы ты страдала из-за каких-то общепринятых правил, чтобы доказать, как сильно ты его любишь. Это и есть любовь, Бри. В настоящем времени.
Она снова пристально на меня посмотрела, ее щеки все еще были влажными, но в сверкающих зеленых глазах мелькнул едва заметный отблеск света.
– Спасибо, – прошептала она, накрывая рукой мою руку, лежащую на ее плече. – Мне нужно было это услышать.
– Отлично. Тогда я запишу эту фразу на будущее, потому что чувствую, что это было лучшее, на что я способен.
Она покачала головой, уголки ее губ едва заметно приподнялись.
– Скорее всего.
– По крайней мере, мы пришли к соглашению.
В этот раз она засмеялась. Ее смех был тихий и с нотками грусти, но даже в самый мрачный день смех оставался смехом, как бы он ни звучал.
Похороны Роба были совсем не похожи на скромную церемонию в честь Джессики. Собор в центре города был переполнен, не хватало сидячих мест. Я не был удивлен. Все, кто когда-либо пересекался с Робом, считали его своим другом.
Но никто не знал его так хорошо, как я.
Никто не подводил его так сильно, как я.
Надев черный узкий галстук, я ни на шаг не отходил от Бри. Утром она сильно недооценила себя. Бри вела себя как рок-звезда во время похорон. Я встревал в разговоры и перенаправлял их в другое русло, когда мне казалось, что она вот-вот заплачет, но по большей части она была воплощением грации и силы. Я даже успел сыграть с Ашером несколько партий «Камень, ножницы, бумага», когда казалось, что ему нужно отвлечься. Но мучительное чувство вины все еще таилось внутри, разъедая самую суть моего бытия.
Ведь именно этого я и заслуживал.
Глава 6
Изон
– Открывай, – сказал я, держа ложку-катапульту перед своим лицом.
Ашер захихикал и раскрыл рот так широко, что я удивился, как у него не отвалилась челюсть.
– Готов?
– Па тово пиа, – сказал он на языке, понятном лишь дантистам, но я решил, что это означает «да».
Быстро войдя в раж, я расставил ноги и согнул колени, чтобы сохранять равновесие. Этот бросок решал все, и я ни в коем случае не собирался сдаваться.
– Итак. Хорошо. Поехали. Раз, два, три!
Вафля подлетела в воздух почти по идеальной траектории, но, конечно, как и в итоге предыдущих четырех бросков, она отскочила от кончика его носа и приземлилась на пол.
– Ну нет! – закричал он, колотя кулаками по белой мраморной столешнице. – Я почти поймал.