Ближайшая такая плита находилась в добрых двадцати метрах, и наблюдатель не мог ее не заметить.
Что делало очевидным источник камешка у его ног.
Он посмотрел на несколько метров вниз по разбитой плитке и потрескавшимся стенам того, что когда-то было роскошным вестибюлем многоквартирного дома, на пару спальных ковриков, заправленных в небольшую нишу. Девятилетняя Стар полусидела на своем коврике, ее широко открытые глаза не мигая смотрели на Ороско с напряженным вопросительным выражением на лице.
Он ободряюще улыбнулся девочке поднял вверх большой палец. Ее вопросительный взгляд задержался еще на несколько секунд, как будто она задавалась вопросом, действительно ли что-то не так, и Ороско просто потешался над ней. Но потом она кивнула, снова легла и закрыла глаза.
Какое-то время он смотрел на нее, потом перевел взгляд на шестнадцатилетнего мальчика, который крепко спал на циновке рядом с ней.
Люди на Пепелище интересовались двумя детьми. Они, конечно, не слишком удивлялись—поскольку элементарное выживание было главным пунктом в общем списке, ни у кого не оставалось времени на размышления о чужих странностях. Конечно, у каждого здесь был свой длинный список особенностей.
Но даже на этом фоне Кайл Риз и Стар выделялись. Они не были братом и сестрой—это Кайл с готовностью рассказал бы любому, кто бы спросил. Но как, где и почему они соединились, этого никто не знал. Даже Ороско, а он был ближе к ним, чем кто-либо другой в здании. Кайл просто не хотел об этом говорить. Даже когда его спрашивали в упор, что иногда делали несколько менее тактичных жильцов.
Стар тоже об этом не говорила.
Но Стар вообще ни о чем не говорила. Была ли она физически неспособна говорить, или травма Судного дня или его последствия отправили эту часть ее личности в яму, слишком глубокую, чтобы кто-то мог дотянуться до нее, было просто еще одной загадкой, окружавшей их. Система жестов, которую они с Кайлом использовали для общения, не имела ничего общего ни с одним из известных Ороско официальных языков жестов. Вероятно, это было что-то, что они вдвоем создали сами за эти годы.
Но для Ороско, по крайней мере, самым поразительным в них было их почти симбиотическое родство. Они делали все вместе, начиная от работы и заканчивая обязанностями часовых и общей борьбой за жизнь, часто обмениваясь лишь одним-двумя жестами для координации действий.
Прямо сейчас это был идеальный пример. За два года, что Ороско жил здесь, и, очевидно, по крайней мере за год до этого, Кайл вежливо, но категорически отказывался от всех предложений настоящей комнаты для него и Стар, предпочитая вместо этого оставаться здесь в качестве прикрытия ночного сторожа. На самом деле, прямо здесь—Ороско предложил двум детям удобное место на балконе мезонина, откуда Кайл мог наблюдать за аркой и действовать в качестве снайперской поддержки. Кроме того, в вестибюле имелось несколько приемных, где они со Стар могли хотя бы частично укрыться от опасности.
Но Кайл вежливо отказался от обоих предложений. Он сказал, что убийство нападавшего не считается победой, если при этом погибает сам часовой. Гораздо лучше, рассуждал он, если потенциальный нападающий увидит двух вооруженных охранников и таким образом полностью откажется от нападения.
К этому долгу мальчик относился очень серьезно. Обычно, как только Ороско поднимался, чтобы проверить шум или движение, Кайл мгновенно просыпался вместе с ним, держа одну руку на пистолете, а Стар продолжала спать.
Но в тех редких случаях, как сегодня вечером, когда Кайл так устал, что проспал одну из проверок Ороско, Стар неизменно просыпалась, наблюдая и ожидая, пока Ороско не даст ей понять, что все чисто. Как будто на каком-то подсознательном уровне их два разума заранее договорились, кто из них будет дежурить в эту ночь, и соответственно настроили свой сон.
Ороско и раньше видел подобную почти телепатию, но обычно только между членами хорошо обученных и опытных военных подразделений. Он лишь изредка видел такое у гражданских, и никогда между детьми такого возраста, которые не были родственниками.
Двигатели А-10 уже отошли на задний план. Ороско на мгновение задумался, найдет ли он какое-нибудь укромное место, прежде чем Скайнет соберет побольше HK, но тут же выбросил эту мысль из головы. Это была проблема пилота, а у Ороско своих проблем было более чем достаточно.
Его взгляд вернулся к двум спящим фигурам в нише. Нет, Решил он, Судный день не был о том, чтобы взять добро и оставить зло. Не тогда, когда такие люди, как Кайл и Cтар, все еще были здесь.