Син фон Харран был бледен, но абсолютно спокоен.
Кумарби вдруг вспомнил, почему Колдун так долго не приходил к нему, и вся жалость к матери испарилась.
- Как Уштуни? - поспешил спросить Кумарби.
- Все в порядке, - кивнул ему Син фон Харран.
Волосы Главы школы расплелись и накрывали его фигуру красным, блестящим плащом. Он выглядел решительным и прекрасным. Словно собирался на верную смерть.
Сердце Кумарби екнуло. Он смотрел на Син фон Харрана и не мог остановиться. Даже под страхом смерти Кумарби не смог бы перестать глядеть на него так жадно…
Великолепный…
Син фон Харран бросил на него ласковый и одновременно горячий взгляд, а потом сосредоточил свое внимание на Кушуне.
- Так низко с твоей стороны, - обратился Син фон Харран к Кушуню, - Не сказать Кахат, что такие талисманы, как этот, нужно впитывать по чуть-чуть. Иначе он сожжет тебя изнутри.
- И кто в этом виноват? - покачал головой Кушунь, - Только она сама! Ей немало лет. Что за глупость такое не знать? Она доверилась эмоциям, забыв о разуме. И что из этого вышло?
- Что же… - тяжело вздохнул Син фон Харран, будто обращаясь к самому себе, - Я предупреждал ее. Но она меня не послушала… Мне хотелось, чтобы она вспомнила, что дети - это наше отражение. Если бы она постаралась, то она бы поняла, что ее сын на нее совсем не похож. По своему характеру. По своей внутренней сути. А значит, он отражение кого-то другого… Мне жаль, что Госпожа Кахат всю свою жизнь посвятила несбыточному. Мне жаль, что любовь Госпожи перешла в одержимость… Мне жаль, что она не видела своего возлюбленного в его самом прямом продолжении. Но в любом случае, это уже прошло. А сейчас…
Син фон Харран резко замолчал.
А потом холодно добавил:
- Сейчас скажите, зачем вы пришли?
- Наказать преступников, зачем же еще? - подал голос Тешшуб Пламенное Сердце, о котором все успели забыть.
Син фон Харран просто отмахнулся от него и снова сосредоточил свое внимание на Кушуне.
- Зачем? - сжал губы до боли Глава Гибкого Тростника, - Зачем ты хочешь добраться до меня? Ладно, если я не феникс… Я просто умру. Ты не пострадаешь. Но ты подумал о том, что вдруг я действительно окажусь фениксом? Как ты этого желаешь? Тогда… О, что тогда будет! Ты в курсе, что когда феникс умирает, он чувствует невыносимую боль и сгорает заживо… Обращая все на своем пути в пепел… Всех на своем пути в пепел! А потом он возрождается из пепла. Но рядом… Никого уже нет. Он один… А вокруг лишь выжженная земля!
- Пугаешь меня? - вскинул брови Кушунь, - Мне нечего бояться. Уже нечего. Да и думаю, ты сильно преувеличиваешь… Очень сильно.
- Хорошо, - кивнул твердо Син фон Харран, - Очень хорошо. Тогда… Проверим это.
Глава Гибкого Тростника вдруг повернулся к Кумарби и мягко произнес:
- Не верь своим глазам, любимый мой… Это всего лишь иллюзия!
В следующий миг Син фон Харран извлек из-за своего пояса кинжал и вонзил его прямо в свое сердце.
Кумарби закричал. Так закричал, как никогда в своей жизни…
И он не мог остановиться.
========== Глава 29. Рождение ==========
Кумарби упал перед Син фон Харраном на колени и попытался схватить его за руку, чтобы передать свои силы, свою энергию.
Глава Гибкого Тростника был жив. Син фон Харран упал на спину, из его рта текла кровь, но глядел на Кумарби он весьма осмысленно. И весьма осмысленно Син фон Харран будто избегал прикосновений Кумарби.
- Это иллюзия, - едва слышно прохрипел Глава Гибкого Тростника, - Иллюзия… Не волнуйся, умоляю… Иллюзия, прямо как тогда…
- Но зачем? Зачем? - в сердцах воскликнул Кумарби, - Зачем? У них эти стекла… Они сказали, что теперь видят все, что происходит на самом деле! Зачем тогда иллюзии?
- Эти артефакты, их можно обмануть… Не бойся, - еще тише сказал Син фон Харран, будто говорить ему было ужасно тяжело, - Не верь тому, что ты видишь, договорились?
Договорились, но…
Но это выглядело так натурально! Иллюзии Син фон Харрана были очень жуткими и качественными, и как заставить себя не верить им, Кумарби не знал.
Тем более, Глава Гибкого Тростника будто уворачивался от него. Кумарби никак не мог поймать его ладонь и проверить у него пульс. Почему, почему он так поступал?
- Прости меня за то, что я второй раз заставляю тебя видеть это, - на грани слышимости выдохнул Син фон Харран, - Люблю тебя… И обещаю, что это последний…
Это последний?!
Вот так не надо говорить! Какие-то странные ассоциации возникают!
Нет, Кумарби готов был видеть смерть Син фон Харрана постоянно, лишь бы это было не по-настоящему! Лишь бы это знать определенно!
А то звучало так, будто он умирал на самом деле…
Глаза Син фон Харрана вдруг закатились, и он потерял сознание.
- Нет! - в ужасе воскликнул Кумарби, - Нет!
- Это иллюзия, это иллюзия… - уговаривал себя он, - Иллюзия…
Но самовнушение не действовало. Сердце буквально разрывалось от страха.
Кумарби потянулся к Син фон Харрану всем телом, пытаясь дотянуться до его руки. Чтобы просто почувствовать его…
Но теперь ему помешал не Глава Гибкого Тростника, а мерзкий Кушунь…
Он отбросил Кумарби в сторону, словно куклу, и подбежал к Син фон Харрану.
- Неужели, неужели он действительно умер? - противно заверещал Кушунь, - Неужели я ошибся?! Вы все видите его? Все? Если он не феникс, то какой смысл умирать так легко? Вы точно это видите?!
- Да, он определенно вонзил себе в сердце кинжал, - медленно проговорил подошедший ближе Тешшуб, - Но всегда остается вероятность, что его магия сильнее наших артефактов. Возможно, это снова обман… Магия иллюзии изучена очень слабо.
Да-да, пусть будет так… Да, эти стекла не помогали! Син фон Харран об этом и говорил!
Кумарби подполз к ногам Тешшуба и Кушуня и, извернувшись, попытался схватить Син фон Харрана за руку. И на этот раз это ему удалось.
Ладонь Главы школы была холодна, как лед. Но не успел Кумарби испугаться, как перед его глазами мелькнули воспоминания. Которые не принадлежали ему.
Он увидел перед собой маленькие ладошки, которые сжимали небольшое, полуразложившееся перо.
- Когда оно превратится в прах, я умру, - услышал он детский, далекий голос, - Когда же, когда это наступит? Почему так долго? Почему я не могу умереть сразу?
А потом Кумарби увидел перед собой лицо женщины, немолодой, с морщинками вокруг губ и с добрыми, ореховыми глазами. Но сейчас она смотрела на него со страхом, печалью и сожалением…
- Простите, что зря спасли меня, - сказал спокойно Кумарби, но голос это был не его.
Это говорил тот же ребенок.
Внезапно лицо женщины резко исчезло.
Кумарби поморгал и снова увидел перед собой лишь ноги Тешшуба и Кушуня.