Найдя у себя: 1) неизлечимую болезнь сердца, 2) язву, 3) рак пищевода и 4) камни во всем организме, — я лег во вполне приличную клинику на тщательное обследование. Врач (профессор Зигфрид Таннхойзер) счел, что нахожусь я в приличной форме, но страдаю от острого нервного истощения, вызванного сочетанием энтомологии, Уэллсли и романа, и порекомендовал взять двухмесячный отпуск. Поэтому мы сняли коттедж в Нью-Гэмпшире на озере Ньюфаунд и едем туда в середине следующей недели. Уикс заплатил мне аванс.
Настроен я крайне антибритански. Посоветуй Дмитрию какие-нибудь хорошие книжки.
Твой
В.
Лафлин спрашивает, каково будущее «Трех русских поэтов»? Он, вероятно, распродал тираж, да и срок, который я ему назначил, подошел к концу. Каковы планы относительно нашей книги в «Даблдей»? Я сделаю, как ты скажешь. Если до выхода нашего тома в «Даблдей» есть еще полтора-два года, Лафлин может захотеть переиздать «Трех поэтов».
8 Крейджи-сёркл
Кембридж 38, Масс.
Керкленд, 24–58
18 июля 1946
Дорогой Кролик,
«прихожу в себя» (от того, что было, по существу, нервным срывом) в Нью-Гэмпшире. Место чудовищное (шоссе, лавочники, bourgeois en goguette,[103] объявления вроде: «Нееврейская клиентура» — в одном из таких местечек я устроил скандал), но мы заплатили вперед и уехать до 18 августа все равно не можем. Из Нью-Гэмпшира на месяц отправимся в Уэллсли.
«Даблдей» еще не ответил. Не думаю, чтобы им пригодился мой роман, и, как только они пришлют обратно рукопись, я перешлю ее тебе, а второй экземпляр — «Холту».
Как всегда, очень хочу тебя видеть.
Твой В.
13 сентября 1946
Дорогой Кролик,
спасибо за твое милое письмецо. Я снова вполне здоров — здоровее некуда. Чуть не забыл: если тебя будут обвинять в сочинении аморальных книг, пожалуйста, сошлись на следующие издания:
«Интерлюдия на острове». «Ридерз Дайджест», сентябрь 1946, глава 25, с. 123.
«Там, где дуют сильные ветры». «Интернешнл дайджест», сентябрь 1946, глава 3, с. 95.
Вот где настоящая непристойность. Пусть твои адвокаты предъявят эти книги в суде. В «Интерлюдии» рассказывается про моряков, которые разглядывают в телескоп принимающих душ медсестер; весь смысл истории — в родинке на правой ягодице одной из девиц. «Сильные ветры» — в основном про то, как совокупляются эскимосы (см. с. 106–107), a их дети «воспроизводят действия родителей, которые хихикают, радуясь способностям своих отпрысков». На 108-й странице иллюстрация: двое малышей пытаются совокупляться, а их родители «хихикают». Подобные «дайджесты» с удовольствием читают во всех школах. Быть может, эти два примера тебе пригодятся.
Очень хочу тебя видеть. Я — в Музее с 9 до 12 утра в понедельник, среду и пятницу. Было бы замечательно, если б ты приехал во вторник, или в четверг, или в субботу.
Лафлин хочет переиздать моих «Трех поэтов», но заодно — обеспечить себе «гарантии» на пять лет. Я их ему предоставлю, если ты уверен, что нам не понадобится этот материал для нашей книги в «Даблдей» до 1951 года. Поскольку Лафлин вскоре собирается в Европу, не мог бы ты черкнуть мне по этому поводу пару строк?
Я написал в «Даблдей» (Бредбери), чтобы они поторопились: мой роман они читают с мая, должны были выучить его наизусть. Всей рукописи ты еще не видел, а мне очень хочется, чтобы ты ее прочел. На днях был в Нью-Йорке и видел Романа [Якобсона. — А. Л.]; мы загорали у него на крыше, а потом я играл в шахматы с Яновским.{144}
Перечитываю Толстого и Достоевского. Последний — третьестепенный автор, и слава его для меня непостижима.
Крепко жму твою руку.
В.
Между 13 и 30 сентября 1946
Дорогой Кролик,
вчера меня посетил Маккормик.{145} Романы о «диктаторах», сказал он, сегодня не востребованы. Читатель предпочитает «эскапистскую» литературу, а стало быть, мой роман «не ко времени». Тем не менее его интересовало, не хочу ли я подписать контракт, такой же, как у некоего Стоуна (определенная сумма в год, на которую писатель живет, пока пишет). Ты ведь знаешь, как я устал от тяжкого и неблагодарного преподавательского труда, а вернее, от неспособности совмещать преподавание с сочинительством. Поэтому я сказал, что принять такое предложение буду рад. Он спросил, сколько я получаю в Уэллсли (3000), и я ответил (3000). Поскольку расстаться с Уэллсли означает расстаться со всеми надеждами получить звание «ассоциативного» профессора и пр., сумма, которую я запрошу, будет, разумеется, несколько больше. Мы заговорили о возможном переиздании «Книги бабочек» Холланда, которую они в свое время выпустили (последнее издание 1931 года). Маккормик спросил, что я пишу или собираюсь писать, но я затруднился объяснить ему tout de go,[104] что собой представляет новый роман, который я задумал, и написал ему об этом только сегодня, да и то в общих чертах.