Насчет Генри Джеймса. Он может, как утверждает Эзра Паунд, не произвести вообще никакого впечатления, если начать с его худших вещей. Зато если прочел все самое лучшее и понял, как развивалось его литературное дарование, почти все, что он написал, становится интересным. Почти все его длинные романы быстро устаревают, а вот вещи покороче более удачны. Обязательно прочти том, куда вошли «Что знала Мейзи», «В кафе» и «Ученик». Эти повести — мои любимые.
Аллен Тейт в восторге от твоего романа. Очень хочу прочесть его в корректуре. Но зачем, скажи на милость, было подписывать с ними контракт, в котором не оговаривается аванс на твою следующую книгу? Этого никогда нельзя делать.
Всегда твой
ЭУ
25 января 1947
Дорогой Кролик,
nakonetz-to посылаю тебе свой роман. «Авторский экземпляр» уже отправлен в типографию. Из него я перенес только основную правку. Поэтому пусть тебя не смущают отсутствие запятых перед придаточными предложениями и прочие мелочи. Если же тебе попадутся вещи и в самом деле вопиющие, пожалуйста, prishcholkni ikh. Хотя первые главы ты уже видел, начни, если можно, читать сначала: кое-что я изменил к лучшему и, кстати, поместил в текст великолепную луну. Нечего и говорить, что твое мнение о «Незаконнорожденных»… no, vprochem, ty vsio znaesh sam. Надеюсь, что вскоре мы с тобой полностью перейдем на русский язык.
Твоя очередная попытка покопаться в моем прошлом очень забавна, особенно потому, что мое прошлое ты воссоздаешь примерно так же, как я воссоздаю прошлое Себастьяна. Человек по имени К. был — и, вероятно, остался — типичным русским фашистом старой школы, chernosotentzem i durakom. Моим соседом по комнате К. был, слава богу, всего один семестр, ибо в конце учебного года он провалил экзамены за первый курс и вынужден был Кембридж покинуть. Себя он считал человеком необычайно начитанным, но в действительности прочел в своей жизни лишь две книги: «Sionskie Protokoly» и «L'homme qui assassina»[127] Фаррера.{155} В дальнейшем к этому списку прибавился еще «Остров Сан-Мишель». Мы делили с ним довольно убогую гостиную, и он, бывало, швырялся в меня вещами или, когда я пытался читать, гасил огонь в камине. Его экзаменационная работа была посвящена демократии и начиналась со слов, мгновенно решивших его судьбу. Первое предложение было: «Демократия — латинское слово». Ко всему прочему, это был совершенно непереносимый сноб, при этом женщины считали его остроумным и весьма привлекательным. Не говори об этом Нине Чавчавадзе, она уверена, что мы с ним были закадычными друзьями. Мы и в самом деле часто играли в теннис, и в начале 20-х я чуть было не женился на его кузине — но и только.
Хочу задать тебе вопрос в связи с рецензиями для «Нью-Йоркеpa». Вопрос это деликатный, ибо меньше всего мне бы хотелось заступать на твою территорию. Если ты опять все возьмешь в свои руки, это будет, конечно же, превосходно. Но если между уилсоновскими текстами и впредь останутся просветы, не мог бы я их заполнить своими рецензиями, как по-твоему? Ты бы не мог nashchupat' pochvu в «Нью-Йоркере», или же мне самому написать об этом миссис Уайт? Ответь мне со всей откровенностью, что ты думаешь об этой моей довольно вздорной идее — должен же я что-то предпринять для улучшения своего финансового положения! Осенью я отказываюсь от кураторства в Музее — уж очень мешает он моей литературной работе. С Вериной помощью я переписал около тридцати лекций по русской литературе и дважды в неделю читаю их в Уэллсли. Я рассчитывал, что теперь, когда Кросс умер, у меня появится шанс попасть на отделение славистики в Гарвард. Но, по всей вероятности, я не тот человек, который им нужен. Ничего не вышло и из затеи устроиться на русское радио. Добрый старый Ника получил место, которое было обещано мне…
Что ж, теперь самое время сесть поудобнее и приступить к чтению «Под знаком незаконнорожденных». Мы оба очень бы хотели вас видеть, но, к сожалению, сейчас покинуть Кембридж не можем. Не исключено, что окажусь в Нью-Йорке весной.
Над чем ты сейчас работаешь? Я прочел (а верней, перечел) «Что знала Мейзи». Чудовищно. Возможно, есть какой-то другой Генри Джеймс, и я постоянно берусь не за того, кого надо?
В.