Но овладеть городом Враца повстанцы не смогли. Там с помощью офицеров запаса болгарской армии были наспех созданы местные пехотные и артиллерийские подразделения, взявшие в свои руки защиту города от натиска восставших.
К этому моменту в пределы Вратчанского округа вошли мобилизованные в Плевене правительственные вооруженные силы – пехота и артиллерия. Положение восставших сделалось трудным.
Вскоре подоспели регулярные воинские части из Софии и Шумена. В неравных боях с превосходящими силами правительства мужественно сражавшиеся повстанцы были разгромлены.
Во Вратчанском округе началось систематическое «прочесывание» всех сел. Пленных не брали. Всех заподозренных в участии в восстании или в сочувствии восставшим расстреливали на месте без суда и следствия.
Наиболее активных участников восстания вешали в центре села.
Превосходно вооруженные колонны правительственных войск в количестве нескольких сот человек в каждой быстро рассеивали повстанцев, тесня их к югославской границе. Другие вновь прибывшие части войск в свою очередь нажимали с флангов. К концу десятого дня восстание было подавлено, а наиболее активная часть восставших перешла границу и была интернирована в Югославии.
Как потом стало известно, свыше 20 тысяч мужчин, женщин, юношей было расстреляно или повешено. Жуткие картины беспощадной расправы над беззащитными людьми во многом напоминали бесчинства, творившиеся белогвардейцами Колчака, Деникина, Врангеля в годы Гражданской войны на территории Советской России.
Мне уже приходилось говорить, что, кроме военных контингентов, перевезенных из Галлиполи и Лемноса, в Болгарии в описываемые годы жило и работало значительное количество «гражданских беженцев». Среди них было немало представителей интеллигенции, хотя и не принимавших активного участия в Белом движении, но своим весом усиливших антисоветские позиции всей эмиграции в целом. Многие из них с самого начала или в дальнейшем совершенно устранились от всякого эмигрантского политиканства. Большое число их нашло применение своим силам на болгарской государственной и общественной службе в качестве профессоров Софийского университета, агрономов, архитекторов, инженеров, врачей, музыкантов, певцов, артистов, режиссеров, чертежников, механиков и т. д.
Некоторые из них живы и до сих пор. Будучи в течение многих лет болгарскими гражданами и занимая разные посты во всех уголках своей новой родины, они включились в ее жизнь и принимают активное участие в строительстве новой Болгарии. Несколько тысяч человек вернулись на родину.
V
Служба в Болгарии
Я прожил в Болгарии пять лет – с 1921 по 1926 год.
В начале 1920-х годов поступление на болгарскую государственную службу для русского врача, имевшего русский диплом «лекаря с отличием», не представляло больших затруднений.
Первые восемь месяцев моего пребывания в Болгарии я занимал должность заведующего русским отделением больницы маленького города Орхание, расположенного в горной котловине в 70 километрах от Софии. Эти месяцы были временем наибольшей концентрации в Болгарии русских эмигрантов, как «гражданских беженцев», так и военных контингентов, описанных мною в предыдущих главах.
Заболеваемость среди них была ужасающая. Печальное наследие Гражданской войны – сыпной, брюшной и возвратный тиф и дизентерия – продолжали делать свое дело. К ним присоединилась малярия, как галлиполийская, так и свежая, местная. Койки русского отделения орханийской городской больницы никогда не пустовали.
Только к весне 1922 года благодаря несколько улучшившимся по сравнению с лагерными условиями жизни заболеваемость среди беженцев пошла на убыль. Это дало возможность мне и многим моим собратьям по профессии распроститься с русскими отделениями местных больниц и амбулаторий и перейти на болгарскую службу.
В те годы около двухсот русских врачей были направлены министерством народного здравия в сельскую местность. К этому вопросу мне придется еще вернуться при описании положения русских врачей за границей.
В дальнейшем я описываю Болгарию такой, какой она прошла перед моими глазами в те годы.
Болгария принадлежит к числу тех стран, которые усеяны десятками тысяч могил, оставшихся от 1877–1878 годов и напоминающих о тех жертвах, которые понес русский народ в борьбе за освобождение своих единокровных славянских братьев от пятивекового турецкого ига.
Болгарский народ свято чтит память русских офицеров, солдат, врачей, сестер милосердия, сложивших свои головы в этой освободительной войне. В какую местность Болгарии вы ни попали бы, вы увидите повсюду и памятники русской славы, и одинокие могильные кресты или группы могил. Переправы через Дунай у Зимницы и Систова (Свиштова), осада Плевны, бои на Шипкинском перевале, у Софии, Старой Загоры, Ловеча, Правеца и других памятных мест – все это навеки вошло в болгарскую историю. В последующие годы по всей болгарской земле начали вырастать памятники-музеи, памятники-храмы, обелиски, мемориальные доски, напоминающие о кровавой жатве годов болгарского освобождения.