Вильяра нахмурилась сильнее:
-- Мудрые захотят узнать обо всех делах отступника и его сообщников. Средний жил в этом доме, двое других Наритьяр тоже бывали здесь. Ты, Вильгрин, знаешь о них много. Вероятно, больше всех.
Широкая, располагающая к себе улыбка -- легко представить, каким великолепным купцом был умирающий.
-- Даруна и Нгуна знают всё, что знал я, и даже больше. Я оставляю дом на них, -- Вильгрин на миг запнулся, будто собирался сказать ещё что-то, но передумал. -- Хочешь, задай мне вопросы. Отвечу без утайки.
-- Вильгрин, ты благословил свою дочь Мули на путь воина?
Вот теперь раненый мучительно застонал: вопрос мудрой уязвил его больнее стали, или чем его продырявили.
-- О, нет, Вильяра! Мули... Наш Великий, то есть, Наритьяра Средний, возвещал нам свои истины, дочка слушала и заслушалась. Мой недосмотр, что она сбежала охотиться. Нам ещё повезло, что никто не хватился того странника. Все Наритьяры были в гневе, но Средний всё-таки принял новую воительницу под свою руку. А я потерял дочь, увы.
Вильяра дала ему полежать с закрытыми глазами, потом участливо спросила:
-- Мули всегда была немного ущербна разумом?
Вильгрин быстро ответил:
-- Да, с детства. Пока она слушала меня, всё было хорошо. Как подросла и начала думать сама... Вроде бы, не совсем глупа, но мысли бродят неведомыми путями... Вильяра, ты изгонишь её?
Беззаконник беззаконником, а о дочке он беспокоился больше, чем о себе. Хотя, о себе-то уже поздно.
Вильяра сжала его руку:
-- Я ищу, как сохранить твоей дочери жизнь по закону. Мули добыла одного странника? Или потом кого-то ещё?
Вздох облегчения:
-- Только его. Когда мы добывали обоз Лембы, я её с собой не брал.
Вильяра, видимо, закрыла для себя тему Мули:
-- А что случилось с двумя другими пропавшими обозами?
На этот вопрос Вильгрин ответил совершенно спокойно:
-- Добычу с них ты тоже найдёшь в этом доме. Их истребили и ограбили мои архане. Вожаком был тот, кого я сегодня убил в поединке, и его брат при нём. Брат потом погиб в доме Лембы, они все мечтали зимовать там. Они ходили под моей рукой, но наши порядки и соседство мудрых им не нравились.
-- А тебе, Вильгрин, нравились эти порядки?
Лежащий охотник криво ухмыльнулся.
-- Я решил, что Наритьяра Средний вот-вот станет Великим Голкирой, и тогда уже перестанет спрашивать, кто хочет следовать за ним. Пока ещё он искал сторонников, добровольных. Мой дом мог оказаться ближе к вершине... Конечно, я желал могущества и долголетия мудрого. Для себя, для всех своих... Неодарённых среди нас не было... Я привёл свою стаю в угодья Вилья по слову Старшего Наритьяры. Давным-давно он показал мне ползучий вьюн и пообещал Наритья господство над всеми кланами через несколько поколений. Средний не желал ждать, захотел всего и сразу. Я подумал, что нам по пути. Я ошибся.
Вот теперь было заметно, что раненый от разговора устал. Или признание фатальной ошибки отняло у него силы? Вильяра поспешила спросить:
-- А что Младший Наритьяра?
-- А Младший хранит угодья клана, как надлежит мудрому. Здесь он бывал редко. Когда я видел троих вместе, мне показалось, Младший слушает Старшего, а Среднему подчиняется из страха. А после гибели Среднего Младший велел нам всем сдохнуть или идти к тебе на поклон.
-- Вильгрин, а ты знаешь, что случилось со Старшим Наритьярой? Куда он пропал?
Раненый указал взглядом на Даруну:
-- Спроси её, меня тогда не было дома.
Вильяра обратилась к рыжей, та ответила.
-- Наутро после... Пока Вильгрин возвращался с ярмарки с богатой добычей, Старший и Средний сильно бранились в своих покоях. Там зачаровано, слов не разобрать, но эхо гуляло злое. Я побоялась подходить ближе и подслушивать. А потом двое мудрых вместе отправились к Зачарованному Камню. Средний вернулся оттуда один и в ярости. Старшего больше никто в этом доме не видел живым. Наверное, Великий Голкира пытался подчинить своего наставника, как Нельмару хранителя знаний. Не совладал и просто убил.
-- Даруна, мы ещё поговорим, что вы с сестрою видели и слышали в покоях мудрых. Вильгрин, скажи, а где сейчас твои беззаконные сообщники? Из Наритья и с Арха Голкья?
Раненый с трудом приподнял веки:
-- В снегах, где им быть. Архане прыгнули на лыжи сразу, как я убил Чунка...
Даруна и Нгуна охнули, услыхав имя мертвеца. Вильгрин бледно улыбнулся:
-- Ну, а чего бы мне его не позвать? Пусть подождёт немного. Вместе пойдём тропою духов, доспорим, доругаемся, -- перевёл взгляд на Вильяру. -- Думаю, архане двинулись в сторону ярмарки. А своих я отослал позже. Они поклялись больше не живоедствовать, не грабить, не нападать на дома.
-- Как поклялись? -- уточнила мудрая.
-- Дали мне слово. Куда пойдут, я не знаю: они не сказали, я не спрашивал.
-- Сколько их?
-- Моих -- семнадцать. Архан я не считал, но не меньше двадцатки.
Вильяра кивнула: мрачная, как снеговая туча. Встала и резко скомандовала:
-- Нимрин, ты остаёшься здесь, стереги и охраняй их, -- кивок на умирающего и двух рыжих. -- Даруна, в полночь ты соберёшь на большой совет всех, кто живёт в этом доме. Я вернусь к тому времени. Я желаю знать в лицо всех Вилья, и чтобы они знали меня, -- долгий взгляд на Вильгрина. -- Прощай, брат. Твой отец Поджа дурно поступил с нашей матерью. В доме твоего отца наверняка считают, что она плохо обошлась с ним. Я совершенно не рада обстоятельствам нашего знакомства. Ты оставляешь мне головную боль -- Мули. И всё-таки я рада, что у меня есть брат...
-- Был брат. Прощай, Вильяра. Удачной охоты... Если я правильно тебя понимаю.
Короткий кивок, и Вильяра решительно шагнула к двери. Ромига откатил каменный диск, первым выглянул в коридор, отступил, пропуская женщину... Нет, уже снежный вихрь, в который Вильяра обратилась, не выходя из дому.
Услышал тихий вздох с лежанки:
-- Улетела, а тень свою забыла. И выморозила тут всё. Ох уж, эти мудрые.
Нав обернулся, смерил взглядом троих, оставленных на его попечение:
-- Так тень или оборотень? Вы бы уж как-нибудь определились?
-- Не сердись, чужак, -- еле слышно прошелестел Вильгрин. -- Я знаю, этот дом жив благодаря тебе. Правда, и Великого Безымянного ты убил, порушил такие красивые планы... Поганые планы, слишком рискованные, однако многим нравились. Много врагов ты нажил. Придётся теперь растить глаз на затылке и панцирь на спине... Сестрёнке -- тоже, хоть она и мудрая... А повезло с ней клану Вилья. Ты, чужак, даже не представляешь, как повезло. Все планы поломала. Сперва Старшему, потом Среднему.
-- Вильгрин, помолчи, пожалуйста! Не даёшь помочь тебе, так хотя бы отдохни, -- взмолилась Даруна.
-- Скоро, скоро уже отдохну. Намолчаться успею, наговориться -- нет.
-- Даруна, скажи, а почему вы меня так боитесь? -- обратился к рыжей Ромига.
Обе сестры привычно сжались, ответил Вильгрин:
-- Их в детстве напугали сказками, потом они сами напугались какими-то снами. Отец в насмешку вспомнил или сочинил примету, будто, кто заговорит с оборотнем, того он и съест. Но Мули-то ты не съел, чужак?
-- Не съел и не буду. И вас не съем, рыжие!
-- Не называй нас так, оборотень! Это оскорбительно, -- наконец преодолела себя Даруна.
"Отец наш Поджа вызывал на поединок за прозвище Рыжий, и даже зимой мог наставить синяков."
Вильгрин подал голос:
-- Привыкайте, сестрёнки. Среди Вилья мало такой масти, но никто им не пеняет. Рыжие, и рыжие.
Два возмущенных взгляда, но пока ещё главе дома возражать никто не посмел. Вильгрин только вздохнул. Ромига улыбнулся сёстрам:
-- Хорошо, Даруна. Если вам не нравится, я не буду называть вас так. Но и вы зовите меня Нимрином, а не...
Дверь с грохотом откатилась, в проём шагнула шатающаяся, облепленная снегом фигурка. Из-под смёрзшихся белых косм безумно сверкали жёлто-зелёные глаза.
-- Батюшка! Батюшка!
Вильгрин всем телом подался навстречу дочери:
-- И ты успела, ослушница. Быстро ты...
-- Мули лыжу сломала, не успела, не успела бы. Пошла изнанкой сна, как бабка. У меня получилось!