В небольшой, огороженной со всех сторон секции в “Синицином дворе” всего этого никак нельзя было увидеть. Этот уголок находился в самом тёмном месте постоялого двора, где даже днём были зажжены масляные лампы. Лучи солнечного света никогда не могли добраться туда. Там на мягких бордовых диванчиках сидели двое мужчин друг напротив друга: один сухой и лысый, с очень острым кадыком, другой был мускулистым, с жуткими шрамами на лице. Октавий заговорил первым:
- Судя по вчерашнему докладу стражи, у твоих ребят ничего не вышло. – Сивтелен кивнул. – Ты видел, как всё произошло? Что думаешь по поводу ещё одной попытки?
Сивтелен помолчал, собираясь с мыслями. Было заметно, что он хочет сказать что-то очень для себя неприятное.
- Видел не я, а мой помощник. Исходя из того, что он видел, я пришёл к выводу, что мне лучше не связываться с Сидианом.
“Чёртов наёмник!”
- Почему?! Мои люди доложили мне, что он чуть не погиб.
- Или сделал вид. Даже если и правда так, это уже важно. Покушение было спланировано на высшем уровне. Я бы вряд ли сумел придумать что-то лучшее. Тем не менее, Сидиан оказался готов, выжил и, более того, сумел взять живым одного из двух нападавших. Если бы не моя предосторожность, он мог бы всё про меня узнать. При этом мне не совсем понятно, как именно он сумел спастись. Он выпил какие-то зелья, но вряд ли у него было противоядие. Тогда бы ему хватило одной склянки. В общем, я не знаю, чего можно ожидать от этого мага, что делает мои шансы на успех низкими.
- А нельзя его просто подкараулить где-нибудь и пристрелить? Из лука, например.
- Сложно будет. Для этого нужно знать его маршрут. Кроме того, надо стрелять точно в сердце или голову, иначе он сумеет исцелить себя, и тогда всё пропало. Это потребует работы большого количества людей, и именно мои навыки тут вряд ли пригодятся. Вам нужно каким-то образом узнать планы Сидиана и найти меткого стрелка. А лучше двух, ученика тоже нужно брать в расчёт.
- То есть ты не готов этим заниматься?
- Нет.
- Жаль. Не сказать, чтобы с тобой было приятно работать, а тем временем наша совместная работа подходит к концу. Прощай, Сивтелен. – Октавий встал и пожал крепкую руку наёмника. Потом быстрой походкой вышел. Сивтелен же остался ещё некоторое время сидеть на диване. Его ничего не выражавший взгляд буравил деревянный стол, а сам он немного сгорбился. Только когда шаги Октавия окончательно стихли, Сивтелен беззвучно вздохнул. Потом встал и вышел.
Глава 14. Запоздавшая весть.
С момента прорыва Фасиль никак не могла прекратить думать о Дзиле. Все её товарищи были уверены, что он мёртв, как и Тахир с Лоуром. Конечно, вслух они говорили другое, но в глазах читалось именно это. Чувство утраты оказалось намного сильнее, чем она ожидала. Слишком быстро привязалась к человеку. Так же быстро потеряла.
Тем не менее, теперь Дзиль был здесь. Ей было сложно выразить свою радость словами, так что большую часть времени она молчала, позволяя говорить Дзилю. То, что с ней происходило было удивительно похоже на любовь — странную причуду героев и героинь из сказок. Это было весьма непривычно. Как будто в мире мудаков, один единственный человек — действительно хороший парень. Правда, Дзилю совершенно не обязательно об этом знать. Жаль только он до безумия доверчивый. Связался с этим стариком Тахиром и повсюду с ним таскается. Фасиль не нравился Тахир. Она бы не расстроилась, если бы Дзиль вернулся без него. Об этом, разумеется, тоже говорить не стоило. Маг, каким бы подозрительным и хмурым не был, вылечил её плечо. И Колина заодно. Он был ценным союзником.
Фасиль мельком взглянула на Дзиля. Тот скорчился в седле с совершенно несчастным видом. Периодически он выпрямлялся, но ненадолго. Наездник из него был никудышный. Да и, по всей вероятности, у парня недостаточно опыта в том, чтобы скрывать боль. У Фасиль тоже был не очень большой опыт в обращении с лошадьми. Один раз, ещё до того, как они с Руни прибились к Скверной кампании, их шайке удалось ограбить рыцаря гонца. Тот ехал быстро и ехал один, так что, чтобы ссадить его с коня, было достаточно натянуть через дорогу верёвку. Рыцаря прирезали, забрав всё его барахло. В том числе и самого коня. Тогда-то каждому в шайке и выпал шанс научиться скакать верхом. Правда, деньги вскоре закончились, и коня пришлось продать. Вопли обоссавшегося от страха перед неминуемой смерть рыцаря — неприятное воспоминание, хотя бывали и похуже. Ветер, развевающий волосы, и сердце, замирающее от бешеной скачки, — определённо одно из лучших воспоминаний из детства.