Не петь вам, а под забором
Нудно и долго скулить:
Пылает за городом город
Вашей земли.
Скоро из бурной сечи,
Будто из светлой воды,
Выйдут, утру навстречу
Новых поэтов ряды.
Цепью лучистой, длинной,
Где звенья навек сплелись,
Споем
уходящим в долину
Песню
Идущих в высь!
1920
Алексей Крайский
Вперед
Развалин груды в дыму пожарищ
Лежат на пройденном пути…
Туда… Обратно? Назад, товарищ,
Нельзя пойти.
Налево — пропасть. Направо — волны
Водоворотом,
А впереди…
Кто скажет, — что там?
Но, веры полный, —
Иди!
Зари не видно?.. Глаза ослепли.
Но сердце видит, но сердце ждет…
Попутный ветер знамена треплет…
Вперед!
Декреты
По лужам, по грязи смешная девчонка
Бежит, предлагая газеты,
По-воробьиному щелкает звонко:
«Декреты! декреты! декреты!
Вся власть Советам — декрет номер
первый,
Мир всему миру — декрет номер два…»
От крика у барынь — мигрени и нервы,
У генералов — кругом голова.
У генералов дрожат эполеты —
От страха? от смеха? — никак не понять.
Фыркают франты: «Совдепы! Комбеды!
Разнузданная солдатня!»
Девчонке нет дела, базарит газеты
Налево, направо… Смешная, постой!
Ты прочитай и пойми, что декреты,
Эти декреты — для нас с тобой.
Отец — на войне, задыхаясь от газа,
Мать — на табачной, чахоткой дыша,
Слышат твою равнодушную фразу
И за газеты приняться спешат.
Читая, подумают оба, что станет
Их дочка наркомом страны трудовой…
Пойми же, девчонка, пойми же, смешная,
Что эти декреты для нас с тобой.
1917
Грани грядущего
Америка, Индия, Афганистан,
Лондон и Токио, Мельбурн и Рим,
через Антанты распухший стан
руки протягиваем вам,
горбом и мозолями говорим:
— Кули, жнецы, гончары, кочегары,
каменщики, углекопы, ткачи,
соединяйтесь, товарищи!
На север!
На зарево звездных пожаров
идите!
Из пламени гнева восставших масс
пылающие головни
берите.
Они,
разгораясь,
и там, и у вас
зажгут непроглядные заросли зла,
жажду наживы выжгут до тла…
В пепел —
нужды и насилия цепи!
Рынки рабов безработных —
в пепел!
Храмов и тюрем решетки —
в прах!
Крах
нефтяным королям и банкирам,
папам и пасторам — страшный суд!
Только трудящиеся живут,
только рабочий владеет миром!
Литейщик тогда для себя и для всех
выплавит легкий и звонкий смех;
с песней веселою каждый ткач
радости выткет яркий кумач;
каменщиков непрерывные смены
заложат фундамент
и стройные стены,
перекликаясь, взведут…
Товарищ! Войди в небывалый строй,
где солнцем горит над зеленой землей
свободный и радостный труд.
1918
Холодный уголь раскален
Глотала шахта черным ртом
И в черную влекла утробу,
Но, скорчившись внизу, никто
Не отбивал ни гнев, ни злобу
Под черным угольным пластом.
Глотала шахта черным ртом.
С ослепшей лошадью вдвоем
Мы молча подавали уголь,
И каждый думал о своем —
О травах росных, о подруге, —
Но оба мы в гробу живем
С ослепшей лошадью вдвоем.
Проглоченный, никто из нас
Ни гневен, ни озлоблен не был…
Но знал ли кто-нибудь из вас,
Как тяжело без звезд и неба
Пробыть в утробе лишний час?
Об этом знал ли кто из вас?
А в штольнях были? А в забой
На смертную ползли работу?
По черному пласту киркой
Стучать до кровяного поту
И ждать — вот-вот над головой
Качнется гибелью забой!..