Его переливы,
Как плети,
Ложились ко мне на кровать…
В одиннадцать лет на рассвете
Мучительно трудно вставать!
Воспоминанья
Горячей
Меня захлестнули волной…
Скупой кривоногий подрядчик,
Ты снова стоишь предо мной.
И я, в пропотевшей рубахе,
Мечусь, незаметен и сер.
И нудно тяжелые плахи
Со скрипом
Ползут за барьер.
Валежник,
Березник,
Осинник…
Из сил выбиваясь, крепись!
С шести до шести за полтинник
Запродана тусклая жизнь…
Далекая станция.
Глухо
Ревет паровозная медь…
Мне есть о чем вспомнить, старуха,
Но… не о чем пожалеть!
Вот, разве,
Тот день не пройти нам:
Он светлым единственным был:
В тот день с боевым карабином
Я в жаркую юность ступил.
В тот день
Не задаром растрачен
Мой пламень, мой пыл боевой:
В тот день кривоногий подрядчик
С пробитой упал головой!
Далекой
Высокой картиной
Тот день, как живой, засиял…
Ах, что я?
Да разве один я
Так право на жизнь добывал?
1928
Дьяков Петр
I
Над зубцами ельника, по краю,
Разлилась багрянца полоса.
Где-то за деревней, замирая,
Девичьи звенели голоса.
Где-то с переборами тальянки
Песня угасала на ветру.
Там — гулянка…
Но не до гулянки
Трактористу Дьякову Петру.
Вот звезда над полем задрожала,
Опустилась на деревню мгла.
Полоса невспаханной лежала,
Молодого пахаря ждала.
Не шумят березы у околиц,
Тихо дремлет ива у плетня…
Выводил на поле комсомолец,
Выводил железного коня.
Под покровом ноченьки ковровой
Моториста скука не возьмет:
Выезжал он с песенкою новой,
С той, какую милая поет:
II
«По дорожке неровной,
По тракту ли, —
Все равно нам с тобой по пути…
Прокати нас, Петруша, на тракторе,
До околицы нас прокати!
Прокати нас до речки, до мостика…
В нашем ясном, хорошем краю
Запевайте-ка, девушки песенки
Про колхозную долю свою.
Не примяты дождем, не повыжжены
Урожайные наши поля;
Кулаки на селе разобижены,
Что ушла навсегда их пора.
Огрызаются, лютые, лаются,
Им нерадостен наш урожай…
Кулачье до тебя добирается:
Комсомолец, родной, не плошай!
По дорожке неровной,
По тракту ли, —
Все равно нам с тобой по пути…
Прокати нас, Петруша, на тракторе,
До околицы нас прокати!»
III
Песня наливается и крепнет:
Не сорвется голос молодой.
Далеко оставлена деревня,
Утонула в дымке голубой.
Рыхлым черноперым черноземом
К борозде ложится борозда…
«Стой, Петруха!» —
Кажется, знакомый
Голос прозвучал из-за куста.
«Стой, Петруха, побалакать надо,
Поквитаться надо за дела…»
В эту ночь кулацкая засада
Тракториста с вечера ждала.
«Поквитаться надо, посчитаться
Нам с тобой, бедняцкий де-пу-тат!..
С солнышком собаке не видаться,
Ну-ка, поворачивай назад!..»
IV
Замолчала во поле машина…
Тракториста с головы до ног
Кто-то облил теплым керосином,
Спичку чиркнул…
Вспыхнул огонек.
Цепенела в поле синь густая,
Сиротела полоса…
Отблеском зловещим налитая,
В эту ночь от края и до края
В семь цветов окрасилась роса.
1929
Полярная весна
Бреду по мхам, по темным травам,
По кочкам выцветшим бреду.
Налево, прямо и направо —
Конца болотам не найду.
Зеленый май весенним ливнем
Все расцветил. Как даль светла!
Передалась теплынь земли мне
И песней на сердце легла.
Есть где-то юг. Теперь он жарок.
Шумят над морем тополя.
А здесь мильонами цигарок
Дымится мшистая земля.
Иду по мхам и вязнут ноги…
Заночевавшее в лесах —
Как лось большой, ветвисторогий —
Пасется солнце в небесах.
А небеса бескрайно сини…
Конец метелям, вьюгам, сну.
На тощей, зыбчатой осине
Встречают ласточки весну.
Теплом наполнен день безбрежный.
…К тебе любви моей полет!
Ведь и олень сегодня нежно
Подруге клич призывный шлет.
1924
Василий Наседкин
Мимоходом
Случалось муторно и тяжко,
Когда не в радость и весна,
Ее зеленая рубашка
И облака нежней руна.
Идешь и, голову понурив,
На все махнуть рукой готов,
Как будто не было той бури
Неповторяемых годов…
И вдруг над улицей нежданно
Прольется труб высоких медь,
Чтобы, пропев о славе бранной,
За переулком замереть.