Она встала. Понимала, что поступает не правильно, но она правда хотела уйти. Оставить этого странного молодого человека здесь, под сенью липы и не возвращаться к нему с полной бутылкой воды, как она собиралась сделать минуту назад.
— Постой!
Он тоже поднялся и протянул к ней раскрытую ладонь, на которой лежала пятирублевая монетка.
— Дунь! Если не дунуть — чуда не произойдет!
Виола легонько дунула на монету, радуясь, что происходящее снова стало напоминать что-то шуточное и приятное.
Ладонь свернулась в кулак и метнулась куда-то за голову Виолы, исчезнув из ее поля зрения буквально на секунду, а затем показалась перед ее глазами снова.
— Возьми мою руку в свои!
Витина рука была теплой, в отличие от ее ладошек. Она почувствовала, как кулак разжался между ее ладоней, и раскрыла их. Конечно же, пятака не было, иначе какой бы это был фокус.
— Покажи вторую руку! — потребовала она.
— Пожалуйста!
Витя протянул ей обе ладони, покрутил так и сяк, демонстрируя, что в руках у него ничего нет, а потом вдруг молниеносно потянулся к ее уху, коснувшись его кончиками пальцев, и тут же вернул руку обратно, сжимая тремя пальцами монетку.
— Здорово! — улыбнулась Виола. — Как ты это делаешь?
— Немного уличной магии…
Монетка взвилась в воздух, подброшенная ловкими пальцами и упала на асфальт позади Виолы. Она даже слышала звон! Но секунду спустя Витя снова взял пятак из воздуха возле ее левого уха.
— Да ты — классный фокусник!
— Самый лучший! — гордо заявил он.
— Рада была с тобой познакомиться, правда! Захочешь присоединиться к празднованию — мы будем тебе рады. Я тебя с друзьями познакомлю!
— Погоди еще секунду…
В голове Виолы зазвенел тревожный звоночек. Все-таки что-то не так. Он выглядит нормальным, но что-то не так. Все эти фокусы, приглашение поехать с ним…. Парни так себя не ведут. Если хочешь понравиться девушке, но видишь, что она не расположена к общению — просишь у нее номер телефона, чтобы продолжить диалог в другое время и в другом месте. И если бы он сейчас попросил телефон — она бы дала. Честно, дала бы свой номер, не перепутав «случайно» последние четыре цифры. Витя понравился ей, она не против была бы встретиться с ним через недельку в кафе, когда он будет… не таким! Когда пройдет его грусть, липкая, как паутина в утреннем бору! Но сейчас она хотела уйти, потому что чувствовала: что-то не так. Уходить было пора еще пять минут назад, когда он только заговорил о том, что приглашает ее на Алтай! Сделать вид, что ее зовут и с криком «Ребята, подождите меня!» — броситься к своим, уже на бегу бросив ему: «Я еще вернусь!»
— Хорошо, но только секунду, — против воли ответила она.
— Я не обижу. Не причиню тебе вреда, правда! Поедем со мной. Пожалуйста…
— Не могу.
— Можешь. Просто не хочешь.
— Пусть не хочу. Не важно. Пока!
— Я умру через два дня.
Виола, уже сделавшая первый шаг к фонтану, снова остановилась.
— У меня два дня. Я хочу провести их рядом с хорошим человеком.
— Неужели у тебя больше никого нет?
— У меня вообще никого нет. Совсем! А ты подала мне идею, как эти два дня провести. Будет хорошо, поверь мне. Я все для этого сделаю! Поехали?
— Прости, но нет. Может тебе лучше в больницу поехать? Может все не так плохо? Если хочешь — пойдем, я тебя с ребятами познакомлю! Проведешь этот день с нами, а может и завтрашний тоже.
Витя поморщился, как человек, попробовавший на зуб горькую таблетку.
— Тогда смотри! — сказал он, делая шаг к Виоле и протягивая вперед руку.
Монетка парила в паре сантиметров от его ладони! Просто лежала на воздухе и все тут.
— Новый фокус?
— Возьми ее!
— И что будет?
— Просто возьми!
Она прикоснулась к пятачку двумя пальцами и легонько потянула на себя. Безрезультатно, сдвинуть ее с места было невозможно. Витя убрал руку и Виола от удивления забыла сделать вдох. Монетка висела в воздухе, и как она ни старалась — она не могла даже заставить ее пошевелиться.
— Как ты это делаешь? — шепотом спросила она.
— Убери руку.
Она отпустила монету и уставилась на висящий в воздухе пятачок пораженным взглядом. Монета сгибалась пополам! Она медленно сворачивалась, словно бумажная… Вот только она не была бумажной! Она держала ее в руках, чувствовала холод и твердость металла!
— Как ты это делаешь?
Согнутая пополам монета нырнула в карман витиных брюк. Сама! Без чьей-либо помощи.
— Обернись!
Она обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть как фонтан сходит с ума. Струи, до того бившие вверх, теперь мощными потоками лились на людей, изменив направление, как меняет его вода из крана, если почти полностью заткнуть его пальцем. Площадь вокруг фонтана пришла в движение: кто-то уворачивался от водяных струй, кто-то — пытался запихнуть под них кого-то другого! Вокруг царили смех и веселье, но у Виолы, вдруг, похолодело в груди. Теперь никто не смотрел на нее и Витю! Никто! Даже ее друзья.
И в этот момент что-то едва различимое, тонкое как паутина, мелькнуло у нее перед глазами и замерло на уровне шеи.
— Не шевелись! — скомандовал Витя. Именно скомандовал. В его голосе больше не было грусти и задумчивости. Он принял какое-то решение и сейчас воплощал его в жизнь.
— Медленно повернись ко мне и пойдем.
— Я не хочу… — сдавленно прошептала она, наклоняя голову, чтобы разглядеть серебристую нить, замершую возле ее шеи. Она поняла, что это, на полсекунды раньше, чем Витя произнес это вслух.
— У тебя вокруг шеи — струна. Не бойся, она не касается тебя, я ее держу. И не коснется, если ты не будешь делать резких движений. Если побежишь или дернешься — я могу не успеть подстроиться под твои движения и она перережет тебе горло. Или и вовсе отрежет голову. Поверь, это возможно, она достаточно тонкая, мне уже случалось делать подобное. Пойдем! Медленно, осторожно, не торопясь!
— Куда?
— Вон туда, к парковке у киоска. Ты — впереди, я — за тобой.
— Я не хочу!
Сердце Виолы билось у самого горла. Чуть ниже того места, куда в любой момент могла впиться струна! Она крепко зажмурила глаза, надеясь, что откроет их в своей постели, ведь все происходящее не могло быть ничем, кроме кошмарного сна. Но нет, яркие лучи солнца проникали даже сквозь веки, а чуть в стороне по-прежнему раздавались веселые крики парней и девушек, не понимающих, от чего фонтан вдруг начал бить в стороны, а не вверх, но в праздничном возбуждении и не искали причин этого факта. Они просто принимали это как должное, и никто не смотрел в сторону очень сильно побледневшей девушки, стоявшей в десяти метрах от всеобщего веселья. Да даже если бы кто-то и бросил на нее взгляд — что бы он увидел? С какого расстояния можно разглядеть обернувшуюся вокруг шеи струну?
— Попытаешься крикнуть или позвать на помощь — я убью их всех. Обещаю! Уйдем тихо — не пострадает никто. Особенно ты. Я же уже обещал, что не обижу.
— А что тогда ты делаешь сейчас? — спросила она.
— Пойдем! — сказал он вместо ответа.
Первый шаг дался ей тяжелее всего. Она не видела струны, замершей где-то под подбородком, поэтому не знала, на каком расстоянии от ее кожи она находится. Но первый шаг, каким бы крошечным он ни был, был явно больше этого расстояния, а она все еще была жива. Руки против воли тянулись к горлу, хотелось прижать их к шее, хоть как-то защитить ее, но не смотря на безумный страх, мозг Виолы продолжал работать. Она видела, как сгибалась монетка и догадывалась, какой силой нужно обладать, чтобы согнуть этот маленький кружок металла. Она не знала, как ее похититель манипулирует предметами, но понимала: струна отсечет ей пальцы, а затем перережет горло. Легко и непринужденно!
Она шла, спиной чувствуя витин взгляд. Шла, удаляясь от последних призрачных шансов на спасение, в то же время понимая, что тем самым спасает своих друзей. Стоит кому-то из них вмешаться — и струна обовьется вокруг его горла! И если сама Виола представляет для своего похитителя какую-то ценность (ведь не убил же он ее, а собирается взять с собой), то щадить того, кто попытается ему помешать у него нет никаких причин. Человеку, способному усилием мысли гнуть монеты и изменять направление десятков струй воды в фонтане для того, чтобы убивать, не нужна струна.