— Для этого есть я и мои ребята! — вступил в разговор Стас. — Когда твоего Интернета еще и в помине не было, мы людей находили и безо всяких компьютеров, баз данных и телефонов. Язык до Киева доведет, а кулаком и добрым словом добьешься гораздо большего, чем просто добрым словом. Поговорим, расспросим, найдем.
Некрасов промолчал, хотя Шрам видел, ему еще было что сказать. Юра разрывался между верностью своему боссу, подкрепляемой страхом перед ним и желанием сбежать прямо сейчас. Шрам был уверен, у Юры давно есть «План В» на случай внезапной катастрофы. Новый паспорт, а то и не один, счета в банках, до которых не дотянется ни Интерпол, ни ФСБ, ни сам Шрам. Собственно, только поэтому Некрасов еще и не сбежал, только потому, что знал: у него есть тыл, есть куда бежать. Он думал, что в случае чего — еще успеет.
Но сейчас он заранее настроен на поражение, а это плохо. Работать с людьми, не верящими ни в тебя, ни в себя, Шрам не любил. Увы, при всей своей полезности Некрасов себя исчерпал. В сложной ситуации показал свое истинное лицо…
Обо всем этом Шрам и размышлял, лежа в постели.
В соседних номерах бодрствовали его ближайшие помощники.
Некрасов порхал пальцами над клавиатурой своего ноутбука, поминутно хватая сотовый телефон и то набирая кому-то, то принимая звонок. Он координировал работу десятка хакеров, целенаправленно прибирающих к рукам весь отельный фонд Горно-Алтайска и его окрестностей, собирая в одну электронную кучу всю полученную ими информацию. Пока что нигде не засветился ни черный «Range Rover», ни Виктор Балабин. Большинство отелей имели свою сеть камер для наблюдения за территорией, в особенности — за парковкой, и принимали постояльцев только при наличии паспорта, так что если Витя и его заложница выберут для отдыха приличный отель, а не частный домик предприимчивого алтайца — его найдут. Его джип мелькнет в поле зрения камер, или его фамилия появится в файлах гостевых книг отеля.
Если, если, если…
А если не мелькнет и не появится — Юра задействует план «В».
Шрам даже не представлял, насколько он был прав в своих догадках относительно мыслей своего помощника!
Параллельно с поиском Вити, Некрасов проверял все свои счета, пересылая деньги с части из них на один счет в Китае. А еще он компоновал архив файлами. Электронными таблицами, из которых можно было вывести закономерности передвижения денег на банковских счетах компании Шрама, фотографиями со складов оружия и наркотиков и, наконец, самым важным: видео и аудиозаписями. Этот архив был планом «С». Юра еще не определился, какой план он задействует… «В» был более привлекателен финансово, но и более рискованным, он заключался в бегстве сразу ото всех. От Шрама и от спецслужб России и США. При таком раскладе он переедет в Китай в статусе ОЧЕНЬ богатого человека, но остаток жизни проведет оглядываясь. А план «С» казался более безопасным. Именно что казался… Отправить архив нужным людям в ФСБ и просто ждать, пока за Шрамом приедут! А приедут — очень быстро! В собранных Некрасовым файлах было достаточно доказательств, что Шрам совместно с Фелпсом готовят покушение на президента. И пара видеофайлов, свидетельствующих, что у них есть человек, наделенный невероятными способностями, который и должен стать непосредственным исполнителем. Шрам хранил кое-что у себя на компьютере, искренне считая, что это его компьютер, и что только он имеет к нему доступ. Зря… Некрасов имел доступ ко всему, до чего он желал дотянуться. И все это он собирал, сортировал и хранил, понимая, что однажды эта коллекция может спасти ему жизнь!
Отправить ее, и все! Никакой опасности! Спецслужбы против него ничего не имеют, а Шрам — имеет, но не дотянется.
Но если дотянется…
Выбор между «В» и «С» не нужно было делать прямо сейчас. Сейчас нужно было искать Витю! И Некрасов искал.
Ну а Крайнов просто не спал. Пытался уснуть, заставить себя провалиться в сон, понимая, что завтрашний, а точнее — сегодняшний день будет еще тяжелее предыдущего, но не мог. Вот только занимали его не поиски Вити Балабина, а куда более прозаические вопросы: как он будет жить после того, как найдет его. После того, как завершится эта эпопея с устранением Президента и с возвышением Шрама.
Стас невесело усмехнулся темноте. Шрам вознесется выше облаков благодаря тому, что самолет президента сверзится из облаков на землю. Ирония. Мрачная ирония. Вместе со Шрамом вознесется и он: его правая рука, глава его службы безопасности, и личный наемный убийца. Как это изменит его жизнь? Сделает ли ее спокойнее и увереннее, или же наоборот, новая высота добавит новых проблем, забот и головной боли? Покорить высоту — это еще не конец. На высоте нужно удержаться.
Не хотелось себе в этом признаваться, но в последние несколько лет Стас стал тяжел на подъем. Что это? Старость, или просто жизнь вошла в некую глубокую колею, по которой можно было не спеша переть вперед и только вперед?
В 90-е, когда Шрам только начинал свою карьеру, когда сбитая им команда крышевала московские рынки и организовывала поставки первых партий наркотиков, которые люди Шрама сами же и распространяли, Стас нередко участвовал в разборках. Шрам пригласил его к себе просто по старой памяти. Не в качестве правой руки. Вообще ни в каком качестве. Просто пригласил. Он собирал всех, кого считал талантливым и многообещающим. И на первых порах ни о какой дружбе речи не шло. Был Шрам, сразу давший всем понять, что главный здесь он, и были все остальные, начинавшие с простых бойцов в банде. И Стас начинал так же, как и все… Рэкет, сходки, выбивание долгов из нерадивых должников, охрана машин с грузом. А однажды, уже когда Шрам начал доверять ему более важные дела, Стас напомнил боссу: «Шрам, а ты помнишь, что я в Афгане в основном снайпером работал?»
С этого момента Крайнов получил повышение. Примерно в это же время от него ушла жена, забрав с собой пятилетнего сына.
Стас не препятствовал этому. Исправно платил алименты со своей официальной зарплаты охранника, всегда добавляя к ним приличные суммы из своего реального заработка, превосходившего официальный на два порядка. Он понимал, что Настя, с которой он сошелся после увольнения в запас — не его судьба, как бы пафосно это не звучало. Ежедневные скандалы, упреки в том, что он слишком мало времени проводит с семьей, сцены ревности — все это Стас терпел только из-за сына. Настя не хотела понять, что все, что он делает — он делает для нее и для маленького Пашки, поэтому, когда инициатором разрыва стала она — Стас не возражал. Поставил только обязательное условие: возможность видеться с сыном, участвовать в его воспитании и в жизни.
Настя после этого еще дважды выходила замуж и оба раза разводилась вновь. Дальнейшей ее судьбой Крайнов не интересовался, о новых мужчинах, появлявшихся в настиной жизни и быстро из нее пропадавших, он узнавал от Пашки, давно уже жившего отдельно от матери — когда сын вернулся из армии, Стас подарил ему небольшую однокомнатную квартиру на юго-западе Москвы, неподалеку от того места, где жил и сам.
Пашка вырос похожим на отца — крепкий, рослый, тоже служил в десантуре, только в отличие от отца, к счастью, не попал в горячие точки и вообще вырос в более спокойное время, чем сам Крайнов. Поэтому, вернувшись из армии, он имел возможность влиться в нормальную жизнь — поступить в институт, учиться на экономиста и уже работать по специальности. Конечно, деньги он получал совсем не те, что его отец, но зато Пашке никогда не случалось лежать на крыше здания со снайперской винтовкой, ожидая, когда к соседнему дому подъедет автомобиль с клиентом. Никогда не доводилось нажимать на курок, целясь в живого человека, а не в мишень на полигоне… Не доводилось и, как надеялся Стас, никогда не доведется, бросаться под пулю, чтобы прикрыть телом своего босса. Потому что ты, черт возьми, начальник службы безопасности и по-другому ты уже просто не можешь!