С сыном они общались и виделись регулярно… Семейной традицией стал поход в общественные бани два раза в месяц по субботам. Было в этом что-то мужское, по-настоящему правильное… Выпить бутылку-другую пива со своим уже взрослым сыном, узнать последние новости из его жизни — как дела на работе, легко ли дается учеба, как дела с любимой девушкой. И сделать это не в ресторане, даже не в элитном номере сауны, а в общественных банях! В солидных, конечно, но все же в общественных — это было идеей Стаса, и побывав в банях однажды, отцовскую идею поддержал и Пашка. Обстановка в бане была простой — не напрягала, не давила на него, не требовала больших денег…
В последние два года эти встречи стали постоянными. В последние два года Стас вообще расслабился… Собственно, процесс расслабления пошел с начала двухтысячных годов, когда банда Шрама плавно превратилась в фирму. Передел криминального рынка практически закончился, в каждой сфере нелегального бизнеса уцелели свои матерые акулы, устранившие, либо выдавившие всех своих конкурентов, легализовавшиеся и начавшие вести уже не разборки, но настоящий бизнес, пусть и не совсем законный и совсем не прозрачный. Одной из таких акул был Шрам, успешно сожравший или подмявший под себя всех своих конкурентов. Стас к тому моменту уже завоевал его уважение, хорошие деньги и уверенность в том, что после устранения очередного неугодного Шраму человека, его самого не устранят как слишком много знающего. Стрелять приходилось все реже — бизнес становился более цивилизованным, и чаще требовал не силовых, а разведывательных или диверсионных акций…
А потом появился Витя, бывший тогда еще Димой. И жизнь Стаса Крайнова окончательно вошла в уверенную колею. За последние два года он брал в руки снайперскую винтовку лишь один раз, а вытаскивать из кобуры пистолет, или сбивать босса с ног, чтобы прикрыть его своим телом, ему не доводилось уже года три как минимум.
Жизнь шла в колее. В уверенной такой, глубокой колее, из которой тебя не выбросит, да из которой особо и не хочется выбираться. Стас окончательно превратился из боевика в охранника. Охранника профессионального, репутация которого бежала далеко впереди него, что сводило к минимуму возможные угрозы для Шрама и его бизнеса. Все, кому надо было, знали: безопасностью у Шрама заведует Крайнов, а с ним шутки плохи. А кому не надо было — уже перевелись. Новички, пытающиеся оттяпать кусок от контрабандного бизнеса, могли появиться по ту сторону границы, но никак не по эту. В России, сколько бы ее не называли непредсказуемой, бизнес устаканился, и сюрпризы в нем не ожидались.
Воровать в последнее время стали больше виртуально, и опасаться стоило не того, что кто-то уведет груз наркотиков, а что этот кто-то заберется в компьютер Шрама, чтобы узнать цену и адресата этого груза.
Защитой компьютеров занимался Некрасов и его люди. Стасу по сути оставалось защищать самого Некрасова…
И тут — на тебе. Фелпс со своим заказом на самого Президента… Дима-Витя со своей умершей сестрой и поехавшей крышей.
Зря Шрам в это ввязался. Каждый сверчок должен знать свой шесток, как нередко говорил он сам. Шрам, конечно, сверчок матерый, с саранчу размером, но шесток он себе присмотрел слишком уж высокий. Как бы не промахнуться, пытаясь на него запрыгнуть. А ведь чем выше сидишь, тем дольше тебе падать.
Но Шраму всегда мало… Мало денег, мало власти… Благодаря этому он и стал тем, кем стал. Он всегда добивался своего — добьется и сейчас, в этом Стас почти не сомневался. Задавит Витю авторитетом, заманит к себе в сети обаянием или прижмет к стенке угрозами, а после исполнения заказа — устранит. Скорее всего, поручит заняться этим Стасу, и он сделает это, как делал и всегда. Пусть Витя умеет швыряться автомобилями — против снайперской винтовки и терпеливого стрелка это не поможет. Пусть он может отрезать человеку голову струной — для начала ему нужно видеть, куда эту струну направить, а заметить снайпера, засевшего на крыше в километре от тебя — не так-то просто.
В том, что Витю придется устранять, Стас не сомневался и не боялся этого. Вот когда они со Шрамом ехали по Новосибирску, по чужой территории, не зная планов лучшего специалиста по несчастным случаям — ему было неуютно. В этой ситуации Стас был жертвой и не знал, откуда ожидать атаки и ожидать ли вообще. А находясь в роли охотника, Стас не боялся ничего и никого, он просто делал свою работу и делал ее хорошо. Выслеживать смертельно опасного зверя — это его работа, а вот перспектива самому стать добычей этого зверя воспринималась совсем по-другому.
Сейчас Стаса волновало другое. То, что будет после того, как Борт N1 исчезнет в облаке огня. Как изменится его жизнь после возвышения Шрама?
Шрам получит в свои руки «Рособоронэкспорт». Своих ближайших помощников — Крайнова и Некрасова он обязательно потащит следом за собой. Ну, если Некрасова тоже не придется устранять, но это отдельная история. Кем станет на новом месте Стас? Шрам наверняка поставит его руководителем службы безопасности корпорации, а это для Стаса — темный лес. Новые люди, в глазах которых придется зарабатывать авторитет, новые задачи, даже приблизительный спектр которых пока не ясен. А если он не справится? Ведь наверняка не справится… И опыт не тот, и годы не те…
А если это понимает и Шрам? Ведь если это очевидно для Стаса, то наверняка очевидно и для него. Тогда что? Кем он будет, чем будет заниматься? Останется личным телохранителем Шрама, который теперь будет уже не просто местным князьком, а фигурой международного уровня, а значит, кататься будет часто и по всему миру. Улетать, например, в Индию, чтобы договориться о поставке партии истребителей на официальном уровне, и о партии героина не неофициальном… И Стас будет с ним везде и всегда, как и полагается верному псу.
И все… Прощай спокойная жизнь. Уже не будет суббот в бане с пивом и сыном, уже не обсудишь, как там наши вчера сыграли в хоккей. Точнее — будут и субботы и хоккей, но все это будет спонтанно и редко. Одним словом, не так, как сейчас.
Точнее, как раз вот так, как сейчас, потому что если бы не взбрыкнувший вдруг Витя и если бы не Фелпс со своим заказом на президента — как раз сейчас Стас пил бы пиво с Пашкой. Да, как раз сейчас. Полночь по алтайскому времени, значит 21 час по московскому. Как раз сейчас они бы, наверное, выходили из бани и садились в такси. Распаренные, слегка навеселе, довольные и отдохнувшие.
Крайнов вздохнул и встал с кровати, отбросив бесплодные попытки уснуть. Он подошел к окну и стал всматриваться в темноту… Неподалеку шумела Катунь… Под окном пели сверчки. Они знали свое место и не пытались подниматься выше, поэтому их пение приятно было слушать!
Из группы Шрама, прилетевшей в Горно-Алтайск, спали только шестеро бойцов, взятых на случай необходимости применения силы. У них не было планов «А» и планов «B», им не нужно было вглядываться в экран монитора, ища нужную фамилию в списке, или рассматривая размытое изображение с видеокамеры. Они не знали, что косвенно вовлечены в заговор американских спецслужб и участвуют в организации государственного переворота в стране. Они не знали и того, что умрут чуть более чем через сутки, но они были единственными из гостей отеля «Манжерок», кто крепко спал в ночь с 7 на 8 июля.
Виола проснулась по городским меркам рано, в 8 с небольшим утра. Проснулась совсем не так, как обычно просыпалась в городе. Не было этого чувства тихой усталости, отложившейся после учебной недели, когда лень вставать с кровати, а хочется поваляться еще хотя бы пять минут, блаженно потягиваясь и зевая. За окном ярко сияло солнце, обещая жаркий и светлый день. В Сибирь все же пришло лето — может быть, ненадолго, может быть, уже завтра оно уйдет обратно к себе на Таити, но сегодня оно было здесь, и Виоле не хотелось терять ни минуты драгоценного летнего времени!
Витю тоже не пришлось тормошить, он проснулся почти в таком же настроении, как и она — жаждущий приключений, новых мест и новых событий, бодрый и веселый. Куда более веселый, чем вчера, но все же где-то в глубине его глаз упрямо сидела печаль. Та печаль, что вчера вечером Виола видела у него на лице, когда он смотрел на горы.