Заснуть он смог только часа в два ночи. До того — дважды заходил в номер Некрасова, взглядом спрашивая: «Есть что-нибудь?», но тот лишь отрицательно качал головой, не отрываясь от монитора. Юра работал… Но Шрама не покидало чувство, что работает тот уже больше на себя, чем на него. Слишком много воли он в последнее время дал своим подчиненным… Взять того же Витю! Кто он? Курица, несущая золотые яйца! Сколько дел Шрам провернул с его помощью! А сколько еще мог провернуть? Но он побоялся установить за Витей слежку, побоялся спугнуть такого ценного кадра! Ценного и послушного, прочно сидящего на финансовом крючке.
И ведь тогда казалось, что все правильно, все логично. Девятое жизненное правило Шрама гласило: «Не трогай работающую систему». Система работа? Работала. Витя приносил доход и зарабатывал сам. Причин для поиска его слабых мест не было, да и кто знает, чем мог закончиться этот поиск? Как он повел бы себя, обнаружив слежку? Что стал бы делать, дай ему Шрам понять, что знает его настоящее имя и адрес? Ничего? А может, залег бы на дно, прервав все контакты? Или вообще постарался бы устранить Шрама, боясь за свою сестру?
Но то, что казалось логичным тогда, сейчас казалось глупым. Знай Шрам о болезни витиной сестры — он постарался бы ей помочь. Не из благородства, нет, просто чтобы показать Вите, как он заботится о своих сотрудниках. И тогда, после ее смерти, он, быть может, не закрылся бы от Шрама?
Или все равно закрылся бы?
Кто знает…
И вот сейчас — Юра. Нет, девятое правило пора было редактировать. «Контролируй работающую систему полностью!» От Некрасова зависело слишком многое, и это многое давно уже было неподконтрольно Шраму. Что он знал о работающей на его помощника армии хакеров? Только то, что они есть и не раз добывали для него нужную информацию. А что, если они только и ждут команды на взлом банковских счетов самого Шрама? Что, если его компьютер уже давно не принадлежит ему одному, и все хранящиеся на нем данные уже доступны Некрасову, и легко могут быть переданы в ФСБ или СВР? Или уйти к тому же Фелпсу в ГРУ?
И вообще, что Юра делает конкретно сейчас? Ищет Витю или перегоняет его, шрамовы деньги на свои счета?
Все эти мысли упорно не давали Шраму заснуть, и, проснувшись, он первым делом отправился в номер к Некрасову, узнать, как дела, подсознательно ожидая, что номер окажется пустым.
Шрам вошел в номер без стука. Сидевший за столом Некрасов поднял на него красные глаза, и ночная сцена повторилась в точности.
— Твою мать! — выругался Шрам, втайне радуясь, что хотя бы обнаружил Юру на месте. Надо было вчера отдать распоряжение Крайнову выставить кого-нибудь из его ребят на дежурство, следить, не намылится ли куда-нибудь Некрасов… Это губительно для собственного авторитета, конечно, следить за своими же, но зато душа будет спокойна. К тому же решение об устранении Юры он уже принял.
— Ни единого следа, Шрам!
— Юра, шел бы ты спать, а? Ты всю ночь так и просидел?
— Да.
— Иди, отдохни! Сейчас мы со Стасом к работе подключимся, будем искать в реальности, раз от твоей виртуальности толку оказалось мало.
Некрасов кивнул и тут же вновь вернулся к созерцанию монитора, скользя глазами по строкам.
«Ну и черт с ним!» — решил Шрам и направился в ресторан. Не мальчик уже, сам поймет, когда наступит тот момент, когда от недосыпа ты уже не воспринимаешь информацию.
Разбудить Крайнова? Сорваться на поиски прямо сейчас? Нет, сначала — позавтракать, а если Стас сам не подтянется в ресторан к этому времени, вот тогда уже можно будет ему позвонить.
Шрам заказал себе плескавицу, не особо веря в то, что здесь она окажется похожей на ту, которую он ел в Бухаресте в 89-м. Он хорошо помнил и ее вкус и точную дату, когда он обедал в маленьком кафе на берегу Дымбовицы. 15 декабря 1989 года. В Бухарест он приехал в надежде наладить отношения с Ионом Илиеску, который, по неподтвержденным слухам, готовил в стране переворот, а значит, нуждался в поставках оружия. Шрам тогда только начинал самостоятельный бизнес, и партнерские отношения с лидером революционного движения европейской страны могли бы стать отличной отправной точкой. Но встретиться с Илиеску Шраму не удалось — ему сказали, что тот слишком занят, и уже 16 декабря стало ясно, чем именно. В Румынии начались волнения, и Шраму пришлось спешно покидать страну.
И сейчас, в ресторане «Манжерока», увиденная в меню плескавица напомнила ему о том провале, о той сделке, переговоры по которой даже не успели начаться, потому что Шрам попросту опоздал.
Не опоздать бы сейчас…
Мысль об этом испортила ему настроение еще сильнее. Но отказаться от уже заказанного блюда было бы как-то мелко и несолидно… Да и плескавица оказалась достойной и вкусной, более-менее напоминающей настоящую, румынскую.
Спустя полчаса в ресторан вошел смурной и такой же не выспавшийся Крайнов и уселся за стол напротив босса.
— У Юры ничего, — буркнул он вместо приветствия.
— Знаю. Заходил.
Стас помолчал немного, изучая принесенное ему услужливым официантом меню, а потом заговорил, осторожно подбирая слова.
— Шрам, ты знаешь, я — как швейцарский гвардеец, нанимателя не меняю…
— Свалить хочешь?
— Не свалить. Ретироваться. И вместе с тобой. Я знаю, у тебя запасной план есть, наверняка. И там, куда ты планируешь бежать в случае неудачи, хороший охранник тебе наверняка потребуется. Ты же и там без дела сидеть не будешь… Тебе не кажется, что сейчас самое время все бросить?
— Не кажется! Мы еще здесь не закончили!
— Шрам, мы не найдем его. Алтай большой, отелей много. Все не прочешешь, у нас слишком мало людей.
— Найдем! — упрямо повторил Шрам.
— Ладно, допустим, даже найдем… Он не согласится. Я чувствую.
За бессонную ночь Стас трижды менял свое мнение с «Шрам его уболтает» на «Витя Шрама просто пошлет, если сразу не грохнет!» Разум подсказывал первое, интуиция — второе, и сейчас раунд был за интуицией.
— Чувствуешь? Отлично! То есть у меня теперь есть не только телекинетик, но и экстрасенс?
— Да куда делась твоя способность просчитывать людей? — взорвался Стас, повышая голос на босса, чего не делал никогда в жизни. Вспышка эта была столь яркой, что Шрам, до того пристально смотревший в свою тарелку, поднял удивленный взгляд на собеседника. Пока еще только удивленный, а не разозленный.
— Ты же всегда видел людей насквозь, — уже тише продолжил Крайнов, — я за тобой это с первого взгляда заметил, еще в Афгане, когда мы только встретились. Ты же меня прочел сразу, в первые же минуты знакомства. Все во мне увидел! И что идти мне на гражданке особо некуда, что не ждет меня никто — сразу понял, когда я этого еще не знал. На любой разборке ты знал, потянется твой оппонент за стволом или вы полюбовно разойдетесь! Я почему с тобой был все эти годы?
— Почему?
— Ты мне ответь! Ведь ты же понимаешь, что не из-за денег? Хотя и они, конечно, свою роль тоже играли.
— Ты меня всегда уважал, — ответил Шрам, — ты — сильный человек, Стас, со сталью в хребте. Но я — сильнее. Ты это всегда понимал и старался держаться рядом.
— А еще?
— Ты старался учиться у меня.
— В точку. И больше всего мне в тебе нравилось как раз умение читать людей. И куда оно делось, Шрам?
— Никуда. Все еще со мной.
— Я - хороший ученик. Витю я еще по дороге в Новосибирск просчитал, помнишь? А ты — нет.
Шрам поморщился.
— И сейчас я вижу, что с ним бесполезно говорить, — продолжил Крайнов, — он уже не наш. Не твой. Он в другом мире, и ты не уговоришь его вернуться обратно в твой.
— Ты уверен? — хлестко спросил Шрам.
Он умел ставить собеседника на место одним взглядом или изменением голоса, но сейчас это не сработало. Стас не опустил взгляда и ответил, глядя ему в глаза:
— Да, уверен!
— Значит, ты не научился главному: не делай выводов, не обладая всей информацией. Он похитил девушку, и о мотивах и логике этого поступка мы ничего не знаем. Возможно, что она представляет для него какую-то ценность, и на этом мы можем сыграть. И, наконец, кто знает, как он поведет себя, узнав о сути моего предложения. Узнав о том, кого именно надо устранить.