В номере охнула Виола и испуганно прикрыла рот рукой.
— Значит, меня сдали… — медленно и с расстановкой проговорил Шрам. Он тянул слова, растягивая время. Его требовалось больше… Больше времени для анализа и принятия решения. Мысли в голове Шрама неслись бурным потоком, а их требовалось остановить, пропустить через логическое сито, сгруппировать и выбрать лучшую.
— Да. Тебя сдали.
— И это не ты? — в голосе Шрама не было угрозы. Там и вопросительная интонация была едва заметна. Его мысли замедлялись, группировались, выстраивались.
— Не я. Мне это не нужно. Потянут за тебя — раскопают информацию обо мне. Постараются завербовать. Так что ты беги первым, а я за тобой, мне тоже придется спешно покидать страну.
Мысли в голове Шрама со щелчком встали на места. Прежний план сорвался и разбился вдребезги, но новый уже был составлен. За секунды!
— Поехали со мной, — предложил Шрам.
— С чего вдруг?
— А куда тебе бежать? У меня есть деньги, есть возможность сделать тебе новые документы. Мы же партнеры, Витя, а партнеры в критической ситуации друг другу помогают. Да, Юра? Справим Вите документы?
— Справим, конечно… — не слишком уверенно отозвался тот.
— Витя, заказ в силе! Я дам тебе 100 миллионов рублей за несчастный случай с бортом номер 1. Для меня это теперь становится вопросом выживания! Я не хочу бежать из страны, я хочу в ней остаться, и остаться победителем. Не важно, что Фелпса взяли. У меня есть выход на людей, стоящих над ним. Они согласятся поговорить со мной и, я уверен, сделка останется в силе, просто сдвинутся сроки и слегка изменятся условия. Такие планы не держатся на одном человеке вроде Фелпса…
— Но такие планы держатся на одном человеке вроде меня. И я отказываюсь. Я больше не буду работать ни на кого. Ни на тебя, ни на ФСБ.
На протяжении нескольких секунд молчали все.
Равнодушно молчал Витя, который уже принял решение и не собирался его менять. Напряженно молчал Шрам, решая для себя, переходить ли от переговоров к угрозам. Испуганно молчал Некрасов, мечтавший только об одном: оказаться как можно дальше от всего происходящего.
— Позови девушку, — сказал, наконец, Шрам.
— Нет.
— Позови девушку, пусть выйдет сюда!
— Я сказал, нет!
— Витя, ты, кажется, забыл, кто я? Если я говорю — надо делать. Ты же не думаешь, что я примчался сюда из Москвы, просто так, чтобы уговаривать тебя?
— Думаю. Больше предложить мне тебе нечего.
— Один умный человек сказал однажды: «Кулаком и добрым словом добьешься куда большего, чем просто добрым словом!» Ночью, пока вы спали после любовных утех, мои ребята заминировали ваш дом. Пластид! 10 килограмм в тротиловом эквиваленте! Ее даже опознать не смогут, поверь мне. Одно мое слово, и…
— Значит, ты его не произнесешь!
— Прежде, чем ты наделаешь глупостей — посмотри, что у меня на ухе! Видишь гарнитуру? Это прямая связь со Стасом. Он слышит все, что я сейчас говорю. И он видит нас. Пульт с красной кнопкой — у него. Ты убьешь меня — он нажмет на кнопку. Я замолчу — он нажмет на кнопку. Я прикажу — он нажмет на кнопку! Понимаешь?
Витя вцепился в перила так, что костяшки его пальцев побелели.
— Чего ты хочешь?
— Для начала — пусть девушка выйдет! Хочу познакомиться с ней лично.
Витя смотрел на Шрама так, словно хотел испепелить его взглядом. Собственно, он и хотел. Только не испепелить, а расчленить! Подбросить в воздух и ударить ногами о землю так, чтобы кости таза вошли в брюшную полость! Потом вырывать пальцы по одному, не торопясь, пока он не потеряет сознания от боли, и не давать при этом кричать, намертво сжав его губы… И только потом снова подбросить в воздух и ударить о землю уже головой…
— Пусть девушка выйдет! — с нажимом повторил Шрам.
— Виола! — позвал Витя, и она открыла дверь, выходя наружу. Она хотела сделать это давно, еще до того, как Шрам начал угрожать лично ей. Ей просто хотелось выйти и встать рядом с Витей. Это было бы также правильно, как то, что они делали вчера вечером.
Ощущение, появившееся у Шрама, когда он впервые увидел ее на фотографиях, вернулось. Он где-то видел ее раньше… В журнале? На телеэкране? И тут Шрам вспомнил…
— Витя, а ты где ее подобрал?
Перила треснули и доска, ощерившись острыми щепками, повисла в воздухе, глядя Шраму в лицо.
В 1100 метрах от них Стас Крайнов дернулся, с трудом удержавшись от того, чтобы нажать на курок. Он держал Витю на прицеле! Одно нажатие пальца, и его нет… Но он все же успел понять, что хоть разговор и пошел по худшему возможному сценарию, но Витя пока не пытался убить Шрама, просто демонстрировал силу.
Команды стрелять не было… И это было хорошо, потому что Стас не хотел стрелять. Он хотел спуститься с горы, сесть в автомобиль и исчезнуть из этой страны навсегда, пока еще есть время. И он не понимал, чего добивается Шрам. План сорван, за ним уже выехали. ФСБ шутить не станет, им плевать, сколько у тебя денег и чьи мандаты в Думе проплачены тобой. Когда ты — участник заговора с целью убийства президента — церемониться с тобой не будут… Все, пора бежать, пора делать ноги, спасать то, что можно спасти. Но Шрам продолжал вести какую-то свою игру, и Крайнов оставался лежать на склоне, держа Витю на прицеле.
— Спокойно, спокойно! — заговорил Шрам, вытянув вперед руки. — Я не хотел сказать ничего плохо. Я просто поинтересовался, где вы встретились, немного неудачно выбрав слова. Не у фонтана ли в центре? Напротив мэрии?
— Да, там… — нехотя ответил Витя.
Шрам рассмеялся. Искренне, громко, радостно, как смеются только над самим собой и над своей судьбой.
— Ребята, вы не представляете! — заговорил он, отдышавшись. — Я за вами два дня гоняюсь! Два дня, черт возьми! А в самом начале этой гонки я проехал в каких-то паре метров от вас! Я же видел твой «Rover»! Я же мимо проехал… Я даже видел тебя, Виолетта, как ты бегала под струями фонтана… Если б я тогда чуть внимательнее был и заметил номер…
— Я бы тебя убил! — закончил за него Витя. — Хорошо, что ты ко мне тогда не подошел. Это бы хорошим ничем не кончилось.
— Да ладно? — продолжал изображать весельчака и балагура Шрам. — А сейчас что изменилось? Ты меня все также встречаешь в штыки.
— Все изменилось. Тогда я бы тебя убил сразу, как только ты приблизился. И позволил бы Стасу меня пристрелить после этого.
— А сейчас?
— Сейчас мы, как видишь, разговариваем. И несмотря на то, что ты ведешь себя не слишком адекватно — ты еще жив.
Выкорчеванный кусок перил упал к ногам Шрама, но он не удостоил его даже взглядом, в отличие от вздрогнувшего всем телом Некрасова.
— Шрам, я еще раз настоятельно тебе рекомендую убираться отсюда. Нам с тобой говорить не о чем, а тебе надо бежать.
— Витя, я от проблем никогда не бегал, и сейчас не побегу. Проблемы нам даются для того, чтобы аккуратно и изящно их решать. И конкретно сейчас я решаю свои проблемы. Слава! — вдруг крикнул он. — Веди всех сюда!
Из-за соседнего дома моментально показалась процессия из пяти заложников под конвоем шести вооруженных автоматами парней в камуфляже.
— Заложников — в дом. Контроль за окнами и дверью. Виолетта, посторонитесь, пожалуйста, дайте людям пройти!
— Виола, уходи, — не глядя на нее произнес Витя, — иди к снежанниному офису и жди меня там. Я скоро приду.
— Не стоит! — погрозил ей пальцем Шрам. — Стас вас видит. Стас меня слышит. Виолетта останется с нами, как гарант моей безопасности. Если она попытается бежать — Стас застрелит ее. Если что-то произойдет со мной — Стас застрелит вас обоих. Он — отличный снайпер. Витя, подтверди, а то мне твоя девушка, кажется, не верит.
Виола растерянно взглянула на Витю. Почему он ничего не предпринимает?
Но он не смотрел на нее. Он провожал взглядом бойцов Шрама, заводивших заложников в его номер. Он пытался понять, насколько они осведомлены о нем? Сколько Шрам рассказал им о его способностях? Пока что казалось, что их используют втемную, как разменную монету в этой игре, как пешек на шахматном поле. Шрам со всеми играл так. Как с пешками, которых просто гонят вперед, и не важно, кто перед ними — другая пешка, или ферзь.