Вечером за нами заехал Бехнам, как всегда, бурно нас приветствовал и повез на коктейль к англичанам. Мы попетляли по узким улочкам и выехали на набережную Тигра. Старый арабский дом с глухими стенами. Массивная, округленная сверху дверь. Внутри — квадратный открытый дворик, а в стене — винтовая лестница с высокими каменными ступенями. Поднялись на открытую галерею, обрамляющую дворик. Здесь нас встретили миссис Отс и ее сын Томас.
Поздравили друг друга с Новым годом и прошли во внутренние комнаты. В первой из них уже не было свободных кресел: вдоль стен сидели приглашенные иракские археологи, многие с женами. Прошли во вторую комнату, меньшую по размерам. Здесь, оказалось, была спальня супруги М. Маллована Агаты Кристи в дни пребывания их в Багдаде. Сюда пришли хозяева дома и некоторые из гостей. Принесли виски, миндаль, сигареты. Прибежали еще двое Отсов — чудесные девочки — одна лет четырех, вторая шести.
Д. Отс начал очень содержательный разговор о специфике иракских памятников, о различии условий на севере и юге, рассказал о работе в Манделли, где совмещаются черты обоих, да еще прибавляются иранские влияния. В целом же район избран чрезвычайно удачно: сразу резко изменились южная граница культуры Джармо, восточная — Хассуны и Самарры, северная — Эриду; встал вопрос о выходе древнейших земледельцев из предгорий на аллювиальную долину и о связях их с Хузестаном. В отличие от более южных районов, древнейшие памятники не перекрыты здесь толстым слоем аллювия и доступны для исследования. Ниже ведутся исследования Телля Шога-Мами, на котором отмечены совместные залегания типичной самаррской керамики с фрагментами сосудов типа раннего Эриду (Хаджи Мухаммед). И здесь же найдены «карандашевидные» нуклеусы с очень тонкими сколами, которые Р. Брейдвуд сопоставляет с иранскими материалами. Рассказ велся здесь поочередно — и Дэвидом, и Джоан, которая как праисторик фактически и является здесь основным исследователем. Обстановка стала сугубо деловой. Хозяева живо интересовались исследованиями в Южной Туркмении и Закавказье, сетовали на трудности русского языка и дефицит соответствующей литературы. Я еще раз почувствовал, какой вред престижу нашей науки наносит затягивание вопроса о резюме на иностранных языках в наших публикациях и явно недостаточные возможности участия наших специалистов в международных конференциях.
Вечер оказался весьма содержательным, и мы с глубокой благодарностью расстались с нашими радушными хозяевами. Попрощались ненадолго: после Телль Эс-Савана мы на неделю отправились на раскопки Шога-Мами. Но именно 3 января 1968 года возникла связь нашей экспедиции с семьей Отсов, которая сыграла важную роль и в наших полевых исследованиях, и в осмыслении их результатов, а также в представлении их международной археологической общественности.
6 января возвращаемся в Самарру и продолжаем фиксировать разрезы как исследуемого участка в целом, так и отдельных его объектов. Последнее относится, прежде всего, ко второй северо-восточной керамической печи. Продолжение раскопок показало, что примыкающее к ней прямоугольное здание построено позднее и перекрывает не только выброс из нее, но и часть свода. Ганеш при этом высказал предположение, что посуда подвергалась первичному обжигу в первой печи и вторичному — окончательному — во второй. До сих пор о таком двухступенчатом процессе я не слышал. На всех участках III слоя встречена посуда с шоколадной геометрической росписью, сопровождаемая посудой с резной орнаментацией, фактически общей с хассунской и тождественная посуде, открытой в некрополе самой Самарры Герцфельдом еще в 1911 году.
Рельефная фигура дракона с фасада ворот Иштар в Вавилоне. Рельеф покрыт яркой цветной глазурью: коричневой и желтой на голубом фоне. VI в.
11 января попрощались с Телль Эс-Саваном и отправились в Манделли. В лагере британской экспедиции находились супруги Отс, четверо сотрудников и трое детей. Одна огромная палатка — столовая, клуб, читальня, кабинет, детская, но прежде всего, лаборатория, вторая — поменьше — кухня, пять жилых, довольно больших. Одна палатка отводится нам. Идем на раскопки. Холм длиной более 200 м, при сравнительно небольшой высоте (около 5 м). Раскопов несколько. Система четко продумана, дабы выяснить структуру слоя на разных участках. Основной самаррский слой с тремя строительными горизонтами. Первый сильно разрушен, но крайне важен, ибо именно в нем позднесамаррская керамика смешана с керамикой южной культуры Хаджи Мухаммеда, это первый случай их сочетания и Д. Отс правильно осторожен, он подчеркивает наличие здесь склона и возможность смещения по нему керамики из разрушенного слоя южной культуры вниз. По основным же показателям слой Шога-Мами сопоставим с Телль Эс-Саваном.