Б.Н. Граков (1899-1970)
О.А. Кривцова-Гракова (1895-1970)
В.Д. Блаватский (1899-1980)
В.Д. Блаватский значительно расширил свой курс античной археологии, введя в него ряд новых разделов. Завершил он и ряд больших общих работ, прежде всего, по античной керамике. Специальная книга посвящена была им Пантикапею, где рассмотрены основные вехи истории и развития культуры этого замечательного города, начиная с догреческого, очень слабо сохранившегося поселка, связанного, скорее всего, с киммерийцами и представленного разрозненными находками, вплоть до столицы Боспорского царства, сочетавшей культурные достижения передовых центров античного мира.
Активное участие в работе кафедры принимал один из крупнейших антропологов профессор Георгий Францевич Дебец. При этом он выработал новые и глубоко оригинальные формы взаимосвязи археологических и антропологических исследований. Показатель тому — одновременное чтение им на кафедре двух блестящих курсов «Общей антропологии» и «Каменного века».
Сразу же по окончании войны широко развернулись полевые археологические исследования.
В 1945-1947 гг. я имел счастье участвовать в проблемно совершенно разных, но знаковых для всей дальнейшей моей жизни экспедициях. Это исследования Пантикапея в 1945 и Великого Новгорода в 1947 годах. Данные обстоятельства дают мне смелость считать, что как полевой археолог я принадлежу школе В.Д. Блаватского и А.В. Арциховского.
Несмотря на опыты раскопок Пантикапея, в той или иной форме охватившие весь XIX век, планового и регулярного характера они тогда не достигли (может быть, за исключением работ К.Е. Думберга).
Но, несомненно, древнейшее мореходство, появление купцов-пиратов из Эгейи в Черном и Азовском морях имели место уже в киммерийскую эпоху. Свидетельство тому — миф о походе аргонавтов за золотым руном в Колхиду, относимый античной традицией к микенскому времени. Версии мифа о проникновении аргонавтов к Танаису свидетельствуют о пусть единичных проникновениях эгейских кораблей в Азовское море. С этим же мифологическим циклом связана версия о наименовании Пантикапея, происходящем от реки Пантикапа, и основании его в глубочайшей древности — более чем за семь веков до ранее надежно засвидетельствованного основания милетской апойкии. Определить рациональное зерно внутри этой сравнительно поздней легенды крайне трудно, здесь закономерен ряд различных предположений, включая наличие поселений на Боспоре еще в догреческое время, древнейших связей с Кавказом, наконец, наличие определенной роли солнечного культа у жителей догреческого Пантикапея. Более определенны, хотя все еще скудны и отрывочны, свидетельства наличия древнейшего письменно зафиксированного здесь народа — киммерийцев.
Долгое время, повторю, и они были крайне скудны, ограничиваясь случайными находками бронзовых изделий, архаичной керамики и примитивной каменной скульптуры, переиспользованной в качестве строительного материала.
Лишь позднее, с 1950-х годов были выявлены достаточно информативные и безусловные слои доантичного времени, причем обнаружены в должном стратиграфическом контексте ряда древних поселений Керченского полуострова. Начало заселения зафиксировано подобными остатками и на месте будущей столицы Боспорского царства Пантикапея, задолго до обоснования там переселенцев из Милета. Памятником зодчества киммерийского времени с должным основанием считает В.Д. Блаватский и «Золотой Курган», находящийся в 4 км к западу от Пантикапея. Это подлинно циклопическое сооружение, диаметр насыпи которого превышал 80 м, а поддерживающая ее крепида в высоту достигала 11,5 м еще в двадцатых годах XIX в.
Достаточно убедительно к тому же киммерийскому времени относит В.Д. Блаватский и развал бута крепостной стены, разрушенной не позднее V в. до Р.Х., материал для которой был взят из остатков значительно более ранней, догреческой постройки, подобно тому, как в одну из стен другого боспорского города (Дии-Тиритаки) были заложены примитивные скульптуры киммерийского времени. В.Д. Блаватский справедливо подчеркивает отсутствие более определенных свидетельств наличия на Митридатовой горе в конце II тыс. до Р.Х. киммерийского поселения в силу отрывочности и незначительности отмеченных материалов, хотя определенным образом с ними согласуется наличие явно привозных изделий художественных ремесел, но и последние чрезвычайно редки.