— Очевидно, так, — подтвердил майор.
— Миллион шестьсот тысяч фунтов пороха, — продолжал секретарь комитета, — будут занимать пространство около 800 кубических метров. Ваша пушка в 300 метров длины — с объемом всего около двух тысяч кубических метров — будет наполнена порохом почти до половины. Но тогда остальное пространство внутри пушки не будет обладать достаточной длиной, чтобы расширение пороховых газов оказало свое полное действие на снаряд…
Соображения Мастона были совершенно верны и не допускали никаких возражений. Майор, генерал и даже Мастон остановились в полном недоумении. Они, казалось, пришли к неразрешимому противоречию. Взгляды их остановились на председателе.
— Тем не менее, — сказал Барбикен, — я настаиваю на таком именно количестве пороха. Подумайте хорошенько! Миллион шестьсот тысяч фунтов пороха разовьют шесть миллиардов литров газа. Шесть миллиардов! Слышите?
— Но что же тогда делать? — спросил генерал в полном смущении.
— Что делать? — сказал Барбикен. — Необходимо прежде всего сократить это громадное количество пороха, но без ущерба для его двигательной силы.
— Прекрасно! Но каким же образом? — спросил майор.
— Я вам сейчас скажу, — спокойно и просто ответил Барбикен.
Слушатели так и впились в него глазами.
— В самом деле, ничего нет легче, — продолжал Барбикен, — как сократить в четыре раза объем, требуемый указанным количеством пороха. Разумеете, вы все знаете то любопытное вещество, из которого состоят ткани растений и которое называется клетчаткою.
— Ах! — воскликнул майор. — Я вас понимаю, дорогой Барбикен.
— Это вещество, — продолжал председатель, — встречается в природе в совершенно чистом виде, например, в хлопке,, который представляет пух на семенах хлопчатника. При соединении на холоде с азотной кислотой клетчатка превращается в вещество, совершенно нерастворимое, вполне сгораемое и обладающее громадной взрывчатой силой. В 1846 году Шенбейн, профессор химии в Базеле, предложил его в качестве пороха для военных целей. Это порох, который называли нитроклетчаткой.
— Или пироксилином, — заметил Эльфистон.
— Или гремучей ватой, — добавил Морган.
— Свойства пироксилина, — сказал Барбикен, — для нас особенно драгоценны. Во-первых, изготовление его необычайно легкое: стоит только погрузить вату (хлопчатую бумагу) на 15 минут в холодную дымящуюся азотную кислоту, затем промыть в большом количестве воды, потом высушить, и — готов пироксилин.
— В самом деле, нет ничего проще, — заметил генерал.
— Во-вторых, пироксилин совершенно нечувствителен к сырости, — продолжал Барбикен, — и это особенно драгоценное для нас свойство, потому что заряжать нашу пушку придется несколько дней подряд ввиду огромной величины требуемого заряда. В-третьих, пироксилин воспламеняется при 170°, а не при 240°, как обыкновенный порох. В-четвертых, быстрота его разложения, то есть сгорания и взрыва, так велика, что можно положить его сверху кучи обыкновенного пороха, и пироксилин весь сгорит раньше, чем порох успеет воспламениться.
— Превосходно, — заключил майор.
— Но он дороговат… — вставил генерал.
— Это пустяки! — крикнул Мастон.
— Наконец, пироксилин придает снаряду скорость, превосходящую в четыре раза скорость обыкновенного пороха. Я добавлю даже, что если к пироксилину прибавить калийной селитры, то сила его увеличится в еще большей пропорции.
— Но разве это необходимо? — спросил майор с выражением сомнения.
— Я этого не думаю, — ответил Барбикен. — Таким образом, вместо миллиона шестисот тысяч фунтов обыкновенного крупнозернистого пороха, достаточно заготовить 400 тысяч фунтов хлопчатобумажного пороха. Дальше: так как можно без всякой опасности спрессовать 500 фунтов хлопчатой бумаги в пространстве 0,764 кубического метра, то весь наш пороховой заряд займет в канале колумбиады пространство не более 60 кубических метров. Таким образом, снаряду придется испытать на всем остальном пространстве канала напор шести миллиардов литров газов, прежде чем он вылетит из пушки по направлению к Луне.
Тут уже Мастон не в силах был сдержать свой восторг. Он бросился в объятия своего друга почти со скоростью пушечного снаряда и, конечно, пробил бы его, если бы Барбикен не был построен из материала, способного выдерживать даже удар бомбы.
Этим закончилось третье заседание комитета Пушечного клуба. Барбикен и его смелые товарищи, для которых не существовало ничего невозможного, блестяще разрешили сложные вопросы о снаряде, об орудии и о порохе. План был готов, оставалось только его выполнить.