Эпикур очень хорошо чувствует заключающееся здесь противоречие. Он старается поэтому представить отклонение по возможности нечувственно. Оно совершается «ни в определённом месте, ни в определённом времени» 13), оно происходит в наименьшем пространстве, какое только возможно 14).
Далее Цицерон 15) и, по Плутарху, многие древние 16) порицают Эпикура за то, что, по его учению, отклонение атома происходит без причины, а ничего более постыдного, говорит Цицерон, не может случиться с физиком 17). Но, во-первых, физическая причина, какой требует Цицерон, вновь отбросила бы отклонение атома в сферу детерминизма, между тем как оно, наоборот, должно этот детерминизм преодолеть. Затем, атом отнюдь не завершён, пока в нём не проявилось определение отклонения. Спрашивать о причине этого определения всё равно, что спрашивать о причине, превращающей атом в принцип, – вопрос, очевидно, лишённый смысла для того, кто признаёт, что атом есть причина всего и, следовательно, сам не имеет причины.
Когда, наконец, Бейль 18), опираясь на авторитет Августина 19), по мнению которого Демокрит приписал атомам духовный принцип, – авторитет, который, впрочем, будучи противопоставлен Аристотелю и другим древним, совершенно ничтожен, – упрекает Эпикура, что он вместо этого духовного принципа придумал отклонение, то можно ему возразить, что душа атома – это только слово, между тем как в отклонении представлена действительная душа атома, понятие абстрактной единичности.
Прежде чем рассматривать последствия отклонения атома от прямой линии, нужно указать ещё на один в высшей степени важный момент, на который до сих пор совершенно не обращали внимания.
А именно, отклонение атома от прямой линии не есть особое, случайно встречающееся в эпикурейской физике определение. Напротив, закон, который оно выражает, проходит через всю эпикурейскую философию, но таким образом, что – как это само собой разумеется – определённость его проявления зависит от той сферы, в которой он применяется.
Абстрактная единичность может осуществить своё понятие – присущее ей определение формы, чистое для-себя-бытие, независимость от непосредственного наличного бытия, снятие всякой относительности – только путём абстрагирования от противостоящего ей наличного бытия. Ведь для того, чтобы действительно преодолеть это последнее, она должна была бы его идеализировать, что возможно только для всеобщности.
Следовательно, подобно тому как атом освобождается от своего относительного существования, от прямой линии, путём абстрагирования от неё, путём отклонения от неё, – так и вся эпикурейская философия уклоняется от ограничивающего наличного бытия всюду, где понятие абстрактной единичности – самостоятельность и отрицание всякого отношения к другому – должно быть представлено в его существовании.
Так, целью деятельности является абстрагирование, уклонение от боли и смятения, атараксия[27] 20). Так, добро есть бегство от зла 21) а наслаждение есть уклонение от страдания 22). Наконец, там, где абстрактная единичность выступает в своей высшей свободе и самостоятельности, в своей завершённости, там – вполне последовательно – то наличное бытие, от которого на уклоняется, есть наличное бытие в его совокупности; и поэтому боги избегают мира, не заботятся о нём и живут вне его 23).
Очень много острили по поводу этих богов Эпикура, которые, будучи похожи на людей, живут в межмировых пространствах действительного мира, имеют не тело, а нечто вроде тела, не кровь, а нечто вроде неё 24); пребывая в блаженном покое, они не внемлют ничьей мольбе, не заботятся ни о нас, ни о мире, и почитаются они ради их красоты, их величия и совершенной природы, а не ради какой-нибудь корысти.