Выбрать главу

Проверка была в самом разгаре, когда со стороны корабельных причалов выскочил роскошный представительский лизембах и, не снижая скорости, помчался прямо на пост.

Догги приказал включить стоп-мигалку, однако машина на сигнал не реагировала. На обочине трассы грузно зашевелился андроид, вышаривая лизембах раструбом разрядника… рехнулся, что ли? Впрочем, и самому Догги приближающаяся машина чем-то смутно не нравилась.

С лизембахом творилось что-то неладное. Он вдруг вильнул влево, закрутился, чуть ли не вылетая с магнитной дорожки, пошел юзом и остановился, ткнувшись боком в шлагбаум. Дверца распахнулась, и из машины вылетела всклокоченная девица с перекошенным от ужаса лицом. Она вцепилась в куртку одного из танкистов и заорала визгливым голосом, себя не помня от ужаса: "Что это он? Да посмотрите же вы! Что это с ним?"

Водитель лизембаха, шатаясь как пьяный, с трудом выбрался из машины и сделал два неверных шага по направлению к своей спутнице.

– Ты… – прохрипел он, пытаясь вцепиться в ее одежду, но изо рта и носа мужчины вдруг хлынула шипящая красная пена, он грохнулся на дорогу и глаза его остекленели.

Пена выплескивалась из его рта толчками. Пузыри вздувались и лопались, разбрызгивая по сторонам мелкие красные капли, которые в свою очередь начинали шипеть и пузыриться, увеличиваясь в объеме и вздуваясь обильными красными шапками.

Догги не мог оторвать взгляда от трупа, уже почти скрытого красной шапкой шевелящейся пены. На него напало странное оцепенение. Огромный пузырь, вздувшийся на месте головы водителя, лопнув, выбросил длинный, красный, уже на лету пенящийся протуберанец, протуберанец развернулся длинным фонтаном красных капель, и Догги увидел, как у самых его сапог, пенясь, вздуваются красные шевелящиеся шары. Он попятился, и в этот миг оторопелую тишину КПП взорвал дикий, истошный женский визг.

Оцепенение слетело с полицейских в мгновенье ока. Танкист, на шее которого висела девица, отбросив ее в сторону, лихорадочно сдирал с себя комбинезон. Девица, колотя кулачками по покрытию путепровода, истошно вопила что-то смыслонеразличимое.

– Стой, дурак! – заорал Догги танкисту, – немедленно в вездеход… не трогай комбинезон, кретин, в вездеход, тебе говорят… а-а, чтоб тебя!

Развернув разрядник раструбом вниз, он пустил под ноги танкисту и девице длинный импульс. Истерика прекратилась как по волшебству. И полицейский, и красотка заворожено смотрели на вздувшиеся у их ног пузыри расплавленного металла.

– В вездеход, идиоты! – ревел Догги, размахивая разрядником, – в вездеход и в инфекционный госпиталь. Не медлить, если жить хотите!

Полицейский, вроде бы, несколько оклемался, но явно не до конца, поскольку вместо того, чтобы бежать к полицейскому вездеходу, принялся натягивать полуснятый комбинезон, а девица продолжала стоять на месте и хлопать глазами.

– Брысь отсюда! В госпиталь! Туда, в левый туннель! И окна в машине задрайте, вы, мусор утилизаторный!

Девица сдавленно пискнула, сбросила с ног туфельки и вприпрыжку помчалась к полицейскому вездеходу. За нею, путаясь в комбинезоне, устремился бедолага полицейский.

– Вездеход в аннигилятор, – вопил Догги им вслед, но вездеход уже рванулся с места, заложил вираж сумасшедшей крутизны и с противоестественной скоростью помчался по шоссе.

– Во, дает! – нервно сказал ближний танкист и оглянулся на Догги за поддержкой. – Отродясь не знал за ним такой прыти. Нет, вы только поглядите, воистину – припрет, асом станешь.

– Не болтать! – рявкнул Догги, да так, что сам присел от акустического удара. Передай по цепочке всем постам, чтобы их пропускали без задержки. А то у каких-нибудь идиотов хватит ума в припадке усердия документы проверять. Скажите спасибо, что вокруг хоть и грязный, но металл, – орал он, пятясь от наступающей пены, – будь тут органика… Эй, вы, двое, выжечь все межсекционное полотно, а не только пену. Смотрите у меня, чтобы ни одного пятнышка! Это вам не чума какая-нибудь. Это красная смерть. Что она на Терре натворила, видели, небось, в хронике? Ты, – он ткнул кулаком в шею разговорчивого танкиста, – патрульным сообщил? Ну, тогда вызывай санинспекцию, а я пойду сожгу лизембах. Ай, какая машина, и – жечь…

Не приближаясь, он выпустил в борт лизембаха сразу три импульса и с недоумением уставился на него, хлопая глазами… да-да, именно так – машина стояла на прежнем месте без малейших видимых повреждений, только нагревшиеся стекла отливали розовым.