– Разбил?
– Естественно, о первую же голову.
– Однако когда мои люди поднялись на корабль, ни Азерски, ни Пабмейкера, ни пристыкованного челнока они там не обнаружили. Только экипаж, пассажиры, пленники и трупы… и никакого тебе кавардака. Тишь и полная благодать. Непонятка какая-то, необъяснимая… Да?
– Что ж тут непонятного? – удивился капитан. – Как только бандиты кончились, и этот миксер перестал хулиганить, Иван с Пабом тут же сели в челнок и рванули когти. В пределах досягаемости трюхало еще одно корыто, правда, грузовое, но капитан на нем тоже из бывших наших. Конечно, в его маршруте Крайенга не значится, но небольшой крюк его не разорит. Останься парни на моем корыте – плакал отдых, сидели бы сейчас здесь перед Вами и долго-долго, нудно-нудно доказывали бы, что они, как говорили предки, не верблюды и в кавардаке этом не виновны ни на цент. А если кому-то захочется их допросить сейчас, – капитан взглянул на инспектора и философски пожал плечами, – уж извините, но милости просим на Крайенгу. Там парни на все вопросы ответят с предельной, так сказать, плежей и всей возможной искренностью и обстоятельностью.
– Понятно, – вздохнул полицейский. – Ну, и кто же, по-Вашему, устроил на корабле весь этот миксер, и каким образом?
– Представления не имею. Сам голову сломал. Говорю же, мгновение – и ты в рубке. Мгновение – и в жаркой сауне. Мгновение – сидишь верхом на каком-нибудь пирате, и надо еще успеть до следующего мгновенья свернуть скотине шею. Нет. Не знаю, расспросить никого не успел, здесь я Вам не помощник.
2
– Прошу Вас, профессор, – сказал, наконец, секретарь, взглянув на экран дисплея, и это заявление подвигло промышленника на очередную, пусть и невразумительную, но очень-очень гневную тираду.
Профессор, громко мекая, хекая и откашливаясь, проследовал в указанную ему дверь, тщетно пытаясь удержать на побледневшем лице выражение спокойного и скромного достоинства.
– Позвольте представиться, – сказал профессор с порога, протягивая в пустоту перед собой визитную карточку, в которой среди прихотливых завитушек различалось все-таки, с трудом, но различалось: Н.У.М.Гитик, профессор, действительный член и почетный доктор, заведующий кафедрой Глокой Куздры Туфтианского ПТУ.
–Ну, что Вы, сэр, – сбоку у журнального столика обнаружилось отнюдь не наглое полицейское мурло, а высокий представительный человек, с благожелательной улыбкой прижимавший руку к сердцу. Мгновенье – и оказалось, что человек уже находится не только рядом с профессором, но и, ухватив под руку, увлекает его к удобному мягкому креслу.
Подождав, пока профессор утвердится и освоится своим седалищем на предложенном месте, человек присел напротив и продолжил с предельной благожелательностью.
– Вам абсолютно не нужно представляться. Кто из культурных "мэн"ов… тем более, если они "джентль…" сэр… не знает, кто таков есть профессор Гитик, выдающееся светило нашей выдающейся всегалактической научной мысли? Я, разумеется, возьму Вашу карточку. Но лишь как ценный раритет. В память о встрече… Да?..
Профессор был ошеломлен. И очарован.
Он ожидал встречи с тупой и грубой скотиной, подозрительных взглядов, заявлений вроде: "А вас, Гитик, я попрошу задержаться!.. " или: "Ну, признавайся, мерзавец, что вы все тут такое и почему?" Он приготовился к соответствующему поведению, приличествующим протестам и всяческому отмежеванию, но!
В контакте с ним находилась полная доброжелательства и приятной вальяжности, быть может, несколько чрезмерно усталая, но вполне себе яйцеголо… тьфу ты, э-э… высоколобая личность.
– Кофе?.. Коньяк?.. – заботливо вопрошало это высоколобое чудо полицейской природы, – или Вы предпочитаете что-нибудь другое?
– Э-э… а-а… может быть, чаю? Если у Вас есть, конечно.
Брови полицейского полезли вверх. Он покрутил головой и с удивлением, возможно, даже с восхищением произнес:
– Очччень приятно иметь дело с человеком столь здоровых вкусов. Я и сам, признаться, предпочитаю чай. Так что в Вашем случае мне повезло, и я тоже могу побаловать себя чашечкой натурального чаю, под большим секретом признаюсь – из запасов контрабандного земного(!) конфиската, личная коллекция суря коммерции президент-директора. Даже не переработанная природная нефть, а самый настоящий элитный Чайный Лист из земного Краснодара!