Вначале он попробовал по глоточку пойло из открытых бутылок. Потом, ухватив со стойки приличных размеров сосуд, принялся раздумчиво плескать в него разные напитки – кажется, такой микс называется в сферах коктейлем?.. – для чего ему пришлось ко всем бутылкам приложиться еще раз с целью гармонизации вкуса оного микса, разумеется. Микс получился – сущая потрясуха и отпад, но допивать его до конца Чарли не стал, справедливо полагая, что при всем своем опыте и солидной алкогольной закалке… короче, ему хотелось попробовать пойло и из закрытых бутылок тоже.
Его внимание привлекли никогда ранее не виданные очень смешные бутылки – толстые, пузатые, с невероятно красивыми этикетками на незнакомых языках, горлышки которых оказались замотанными настоящей Цветной Металлической Фольгой. Отпад? Отпа-ад! Бутылки под фольгой были, к тому же, еще и обвязаны поверх толстых пробок сеткой из проволоки.
Справедливо предположив, что заполняет эти сосуды совершенный убой, Чарли – пока в бар не заявился хозяин и не наладил его отсюда пинком под копчик – ухватил одну из них за горлышко и, зажав оную подмышкой, принялся, деловито сопя, отдирать с горлышка фольгу и проволоку.
Сзади послышался шорох. Чарли испуганно повернулся и увидел в дверях… нет, это было ни на что не похоже. Он всегда считал, что в чем-чем, а в телках-то толк знает. Уж, как-нибудь! Но то, что он увидел…
У Чарли снова отвисла челюсть. Пальцы его машинально продолжали теребить и терзать злосчастную проволоку, а на лице изобразился бессмысленный идиотический восторг. Да-а, перед этой давешняя прозрачная секретарша показалась бы… нет, не драной шелудивой крысой с поверхности, конечно же нет, но все-таки… высочайший класс, словом. Девушка посмотрела на Чарли, сделала большие глаза и почему-то удовлетворенно улыбнулась. Потом она поднесла к правому уху обе руки со сцепленными вместе пальцами и танцующей походкой не спеша направилась к Чарли, левое плечо ее при этом чрезвычайно грациозно выдвинулось вперед. И в этот момент раздался громкий хлопок. Бутылка выстрелила в красулю грибообразной пробкой и выбросила из горлышка длинную пенную струю.
Оба действующих лица мизансцены проявили чудеса оперативности, реактивности и сообразительности.
Мгновение – и девушка, увернувшись от летящей в нее пробки, сделала немыслимый кульбит и оказалась там, где только что был Чарли, причем вид ее в этот момент не предвещал для юноши ничего хорошего.
Однако Чарли там уже не было, чуть ли не на четвереньках он мчался за летящей по воздуху струей, ловко хватая ее за хвост губами.
Мгновение – и девушка уже снова была рядом, держа в руках огромную хрустальную вазу, да так ловко, что уж теперь-то ни единая капля напитка не падала на пол.
Мгновение, мгновение, мгновение… где-то в конце второго десятка оба действующих лица этой мизансцены оказались сидящими на соседних табуретах за стойкой бара с пенящимися бокалами в руках, и разглядывали друг друга: он со все тем же обалделым восторгом, а она с некоторой долей даже, может быть, несколько уважительного снисхождения.
– Ну, и реакция у тебя! – сказала девушка. Чарли, скромничая, махнул рукой: не пропадать же пойлу, на самом деле?
– А дринк вполне-себе ничего, – продолжала девушка. – Пузырьки так смешно на языке лопаются.
Чарли согласился с нею с помощью того же жеста. Девушка сделала маленький глоточек, раздумчиво поглядела на потолок и перевела загадочный взгляд на Чарли.
– Ты что на меня уставилась? – взволновался он. – Что тут такого? Самой вон тоже вполне себе по кайфу, раньше и подступиться к этим бутылкам, небось, боялась, а теперь есть на кого свалить? Да, я открыл. Ну и что? Мне шеф прямо сказал, чтобы я тут был как в родной общаге. А ты у себя, где ты там живешь, не открыла бы? Так что нечего. Другой на моем месте вообще заявил бы в случае чего, что ты сама открыла, а теперь кочевряжишься, благо есть на кого свалить.
– Но ты не такой, – хмыкнула девушка.
– Не такой, – с вызовом подтвердил Чарли. – Но и выгораживать тебя не буду, если поднимешь кипишь. Так и скажу хозяину, что ты тоже пила. Я тебя предупредил.
В глазах у девицы плясали чертики, видно было, что она еле сдерживает смех.
– Ладно. Уговорил. Кипиша поднимать не буду, зачем мне шум? А тебе не говорили, что ты похож на домашнего крысенка?.. Нет?.. не обижайся, чудик, они такие симпатяжки. Никогда толком не знаешь, что тебе хочется с ними сделать, погладить или придушить?