– Ну, ты и придурок, яйцеголовый! – невнимательно удивился Фантер, переводя кар на ручное управление. – Совсем ты безмозглый волюнтарист и лох! Мы, по-твоему, еще пользуемся старой конюшней? А конспирация? Ты про конспирацию понимаешь, или почему? Дважды уже хазу сменили, козел. Пусть в том же небоскребе, но теперь уже на самом верху. Воздух чистый – подземка отдыхает. И профессора твоего тоже взяли, вот только он клянется, что никаких записей у него нету. И в багаже евонном никаких исписанных салфеток не оказалось, я сам проверил. Куда спрятали, недоумки? Сейчас чифа твоего, вонючку старую, тоже в конспируху приволокут, носом к носу вас сведем и быстренько разберемся, кто из вас брешет, и куда вы салфетки дели. Мало обоим не покажется, добавки не попросите, не в жральне.
Что за идиот! – злобно подумал Чарли о дорогом шефе. – Я на его месте давно уже смылся бы на Крайенгу к пиву и девочкам. А этот… болтался тут, пока его тоже не сгребли. Вот и ломай теперь голову, что этим придуркам врать. Компьютерные файлы их почему-то не устраивают, подавай им записи на бумаге, извращенцам. Добро бы еще на писчей бумаге, давно уже соорудил бы распечатки, хоть сто порций. Так ведь им подавай записи непременно на салфетках и от руки. Где я им салфетки возьму? А чем писать?.. а как писать?.. да он, Чарлей, отродясь ни одного слова от руки не писал, окромя мата на туалетной стенке.
Кар вдруг свернул так резко, что Чарли кубарем скатился с сидения на пол машины, и не распутайся он заранее, наверняка расшиб бы в кровь лицо. А то еще и сломал бы себе что-нибудь. Машина в крутом вираже стремительно валилась налево и вниз. По всей видимости, Фантер свернул в тоннель, ведущий к подземной стоянке небоскреба.
Чарли, кряхтя и ругаясь, вскарабкался обратно на сидение и вдруг обомлел. Что же это он делает, в самом деле? Стоит Фантеру бросить взгляд на зеркальце заднего вида, и мало ему, Чарлею, не покажется. Он торопливо принял прежнее скрюченное положение, сделав себе лишь одно маленькое послабление – привалился к дверце кара так, чтобы глаза его оказались чуточку выше нижней кромки стекла.
Машина, не сбавляя хода, стремительно ворвалась на пустынную стоянку. В огне ее фар мелькнула какая-то черномазая шлюшка. Гибкое тело взметнулось вверх перед самым лобовым стеклом. Чарли сдавленно пискнул, однако ожидаемого хряского удара не последовало, хотя Фантер даже не пошевелил рулем. Перепрыгнула, что ли? Да-а, скорость реакции у шлюшки, должно быть, оказалась просто фантастическая. Впрочем, – философски подумал Чарли, – жить захочешь, блохой подскочишь.
Фантер через разбитый вход заехал прямо в вестибюль и остановил машину впритык к развилке путепровода, когда ехать дальше стало уже невозможно. Он ухватил Чарли сзади за брючный ремень – на то, что пленник уже не связан, он, слава богу, внимания не обратил благодаря не столько окружающей темноте, сколько собственному плащу, за что-то в машине на счастье Чарли зацепившемуся. Сопя как элефант, Садди отцепился, протащил пленника по бесчисленным темным, мрачным, вонючим помещениям, опять-таки цепляясь плащом за что придется, и затолкал его в кабину лифта.
Лифт был темный и даже не просто грязный, а явно использовался аборигенами вместо общественного туалета… в их пэтэушной общаге и то не было подобного, миль пардон, амбре. Вверх лифт рванул с такой скоростью, что внутренности студента настоятельно запросились наружу. Впрочем, Чарли было не до изысканных удобств. Надо было как можно скорее решать, что делать дальше. Несмотря на окружающую темноту, Фантер в любой момент мог обнаружить, что Чарли умудрился развязаться, и реакцию бандита на этот факт предугадать было совсем не сложно. Деваться некуда, пора было опробовать на практике первую из операций убеждения, столь часто использованную сегодня по отношению к его собственным ребрам. Теоретически-то он, Чарли, удар сомкнутыми руками в ребра освоил, это точно. Он даже неоднократно мысленно проиграл эту опцию поэтапно, пофазно и даже пооперационно. Но вот удастся ли, так сказать, теоретические знания с первого раза применить на практике? Это был тот еще вопрос, потому что второй попытки ему, разумеется, предоставлено не будет.
Двери лифта со скрежетом разъехались в стороны. Фантер снова схватил Чарли за ремень, снова зацепился за что-то плащом, снова выругался и, отцепившись, помчался по коридорам, лестницам и переходам. На счастье Чарли, смотреть на него Фантеру было некогда – все время приходилось от чего-нибудь отцеплять чертов плащ. Ворвавшись в апартаменты, он швырнул студента у дверей на пол и принялся ушаривать на стене выключатель.