– Випа возьмешь на себя, и задай ему перцу, – сказал мне Ванька.
– В документы Виповы даже не заглядывай и наплюй, – сказал мне Ванька.
– Рот откроет, кулак ему к рылу, он тут же и обмочит штаны. У Випов к этакому обращению иммунитета нет, – сказал Ванька уже всем присутствующим. – Ну а Джейн возьму на себя уже я сам.
Диспозиция была ясная. Нам бы только профессора найти, с нами Персидский со своей убойной инфокартой, так что все будет законно с каких угодно позиций и точек зрения. Тут уж Джейн с компанией будет не до ловли шустрого пусика-студента, поскольку она вместе со своими компатриотами окажется вывалена в дерьме с ног до головы, и отмываться от оного дерьма им придется с визгом, долго и тщательно.
– Да нет, – качал головой Персидский на такие мои слова. – Их, конечно, отмоют и отмажут быстро.
– Но, согласитесь, это хороший противовес таинственному впереди паравизгному пропуску, – возражал я. – Пусик за это время, конечно же, всеми правдами и неправдами проберется на Крайенгу и угодит прямо в лапы к вашему Догги. Надеюсь, тот не оплошает?
– Схватить-то его любой из вас схватит, сомнения нет, – пожал плечами Инптуд. – Вот удержать никто не сумеет. Потому-то я и велел Догги схватить мальчишку, отобрать у него все вообще, что бы в его карманах не лежало, и какой бы безобидной эта вещь не казалась, тщательно запереть его в каюте и немедленно уйти в космос, где и ждать меня.
– А зачем же ему карманы-то обшаривать? – удивился кто-то.
– Он из самой безобидной игрушки может сотворить нечто совершенно убойное, – терпеливствовал Инптуд. – Что именно? Нормальному человеку это и вообразить себе невозможно. Догги бы его и в космосе связать для верности. Но, во-первых, он все равно развяжется, а во-вторых, еще и обидится. Тогда уж точно тушите свет.
Я решил, что оно, конечно, верно. Пусик в очередной раз вывернулся из рук всех ловцов, как намыленный – разные там скользкие угри и юркие миноги отдыхают. Да, конечно, его то и дело ловили, задерживали и хватали все, кому не лень. Всякий и каждый из заинтересованных лиц хватал. Что и естественно. Куда ему, придурочному пэтэушнику из колледжа, избежать хитроумных ловушек многомудрых и опытных суперменов из коммандос с личным кладбищем на счету у каждого… к тому же сожравших на деле своей лютой спецподготовки стаи собак? Но ведь убивать-то им его до поры не велено, вот в чем фишка! А Чарлей, говорю же, пэтэушник из колледжа! Куда наивным коммандосам, пусть даже и обожравшимся собаками и с рожами в масках, предусмотреть, какую умопомрачительную глупость выкинет для своего освобождения яйцеуголовный придурок, который не просто придурок, лох и лузер, а такой шустрый, что аж страшно, аж оторопь берет.
Дело усугублялось еще и тем, что нападавшие мешали друг другу, интриговали, подставляли ножки суперам из соседних контор, травили, били по головам пистолетами, выбрасывали из окон небоскребов и даже догола раздевали. До того дошло, что их начальство, как со стороны плаща и кинжала, так и транспортниковых координаторов, ввело в игру прорву агентов высочайшего класса. Даже не экстра – ультра. Кроме Джейн Бондс в нем засветились и оказались замешены на противной от великого Инптуда Персидского стороне Конан Бул, Рем Бо-бо, еще какие-то морды, лично мною не установленные, но учуянные по лисьим следам. Сам величайший из великих черномундирный колонельмайор Пронлиц снят был со своего важнейшего бройлерного дела и брошен на схватить Чарлея. Вот только прибыл он к шапочному разбору – проспал все на свете на заднем сидении личного своего космического кара где-то на обочине вселенной.
Что значит – проспал? Не понимаете? Вам бы так устать, все тут же и поняли бы… О, это темная история. Дело о императорских курах, которым пришлось заниматься вплотную колонельмайору.