В свое время и Килла, и Догги приложили сумасшедшие усилия, чтобы разыскать шлюпку, на которой прибыла в столицу супершлюшка Джейн Бондс… откуда прибыла? А вот это был очень важный вопрос. Персидский, справедливо полагая, что где- то в околостоличном пространстве болтается стелс-шип, являющийся ее штаб-квартирой, в которой она рано или поздно появится, приказал организовать рядом со шлюпкой тайный наблюдательный пункт и посадить там группу захвата из прикомандированных к нему гоблинов-Гюльчатаев.
Командовать – как наблюдательным пунктом, так и Гюльчатаями захвата – инспектор поручил Килле. А Догги, будучи верным и надежным, как незнамо кто… ну, как собака, наверное… да, именно как собака, лучше и не скажешь… так вот, Догги, как уже многократно говорилось, был отправлен на Крайенгу с приказом схватить там сукиного сына Чарлея сразу же при его появлении в космопорте и, чтобы не сбежал, сразу же уволочь его в космос. Пусть попробует смыться в открытом космосе, сволочь! О том, что Чарли однажды уже удалось отбиться от похитителей как раз в открытом космосе, все старались не думать.
Группа Киллы должна была следить за шлюпкой. Ее основной задачей было узнать, куда она полетит и с каким кораблем состыкуется. Впрочем, на непредвиденный случай инспектор дал ей карт-бланш.
Килла поступила, однако же, строго согласно букве инструкции. Сугубо и иначе никак! Она, Килла, не стала хватать и волочь к инспектору Пепси Колера, вместе с какими-то гоблинами, со всем усердием тащившими профессора Н.У.М. Гитика вкупе с предельно нелепым багажом. Она приказала включить всю приданную аппаратуру слежения за их шлюпкой, на ходу объяснив командиру Гюльчатаев, что всякий Гюльчатай, конечно же, обязан быть друг человека и освобождать, но надо же и голову иметь. Конечно, каждый Гюльчатай тоже может блудиться головой, потому что она у него, естественно, не какая-нибудь ботаническая статуя Свободы, а кость со ртом. Но рот существует не только чтобы материться, согласитесь. Ртом можно, например, есть… целоваться можно, в конце концов, ибо любая пасть вещь многофункциональная. Гордясь собой и во все корки костеря командира Гюльчатаев, очень уж рвавшегося мертвой хваткой вцепиться в глотки волочинтов, она влипла в экраны приборов.
Когда вдруг обнаружилось, что в некоей вроде бы пустой точке пространства, где радары и близко не показывали космических кораблей, шлюпка вдруг исчезла с экранов долой… как бы испарилась… она сразу же сообразила где тут зарыт пресловутый дог или, там, доберман-пинчер, и что к чему.
Килла в восторге потерла руки. Килла завизжала так тоненько, что самый ультровый из ультразвуков мог бы отключиться от зависти. Килла смеялась от радости. Килла тряслась… нет, а почему она, собственно тряслась?
И тут она обнаружила, что трясется, оказывается, потому, что ее за плечо трясет тот самый несносный командир приданных ей Гульчатаев!
Скандал!
Нарушение субординации и потрясение основ!
Глаза Киллы засверкали. В хищном оскале обнажились все сорок белейших зубов. Но командир Гюльчатаев хоть и побледнел, но не стушевался. Он что-то говорил и судорожно тыкал пальцем в экран траектометра.
Килла машинально скосила глаза… что это? По экрану, в точности повторяя путь профессора Гитиковых волочинтов – траектории совпадали тюлька в тюльку – двигалась яркая жирная точка. Килла развернулась к видеоэкрану… да-а!
Это летел шаттл.
Но это был не простой шаттл. Это был всем шаттлам шаттл. Шаттл – вип… и даже випище, шлюпка класса не ниже какого-нибудь АСУ. Какую же это шишку к нашим нападантам понесло? И что все это значит?
…Именно таким образом Инптудом и был обнаружен таинственный шип – невидимка, штаб-квартира и база космических нападантов-киднэперов, заговорщиков, негодяев, нехороших людей и, вообще, червивых редисок… о чем немедленно и было сообщено адмиралу Ковалю, с присовокуплением, кстати, сообщения и о Пепси с профессором на предмет неотложного принятия необходимых мер.