Мы шли по вечернему городу и обсуждали постановку.
— Её главная ошибка,— говорил я. — Что она не ушла от этого звероподобного Дзампано, когда её звали остаться в цирке.
— Да, жалко её, — сказала Маша. — Она была немного чокнутая, но очень хорошая добрая.
— А ещё ранимая, что сыграло с ней злую шутку. Она ему всё прощала, всё дела делала как он говорил. А он её предал, оставил неприспособленную на произвол судьбы, ещё и на холоде. Если бы люди о ней не заботились она бы и раньше умерла. А мать её спровадила…
— Как легко её предала мать отправив насильно с этим Дзампано! — воскликнула Маша, через чур эмоционально. — И это при том что другая её дочь умерла живя с ним же… Это вообще уму непостижимо. Её предали дважды: мать и этот Дзампано! Но мать это вообще. Тут главный предатель не Дзампано, а именно мать…, — сказала она с какой-то ожесточённостью и резко замолчала. И тут я заметил, как налились её глаза.
— Ты чего? — удивился я. — Плачешь?
— Отстань, — она отвернулась. — Ничего…
— От такой матери следовало бежать. — сказал я. — Джельсомине было хорошо в цирке. Там к ней относились с уважением. Она научилась к тому времени играть на трубе и много бы там достигла. А искусство и доброжелательная обстановка подлечило бы её психику…
— Пойдём погуляем, — предложила Маша и вроде её глаза подсохли…
— Можно, — сказал я. — Начало вечеринки и так уже пропустили...
Дальше по программе у нас была вечеринка у князя Медвебелова, приглашение на которую я получил неделю назад. Не получив приглашение Никита в этот раз отказался идти за деньги. Он очень огорчился, что не может пойти, сообщив мне что экстренно ищет способы обогатиться и времени совсем нет на вечеринки. Что это за способы я подозревал и предостерёг его особо рискованными делами больше не заниматься. На это Никита просто покивал… что я мог сделать, он же взрослый человек!
Я вытащил два приглашения на две персоны — золотистые карточки.
— Возьми своё приглашение, — сказал я Маше.
Она повертела в руках золотистую карточку и спросила:
— А без приглашения не пускают?
— Приглашения означали бесплатный вход, а так туда может зайти любой из приличного рода. Только цена тысячу рублей, — сказал я Маше.
— Ух ты, — сказал она. — А чего так дорого?
— Про отрицательный маркетинг ничего не слышала? — спросил я.
— Маркетинг мы ещё не проходили, — сказал она. — Только с третьего курса будет.
— Мы тоже не проходили. Но я знаю, — похвастался я.
— И что это значит?
— Что бы нежелательные люди не присутствовали на том ил ином мероприятии или в каком ни будь парке, вход делают платным. А что бы отсечь как можно больше людей, то не просто платным а очень дорогим. Это когда напрямую обижать не хотят…
— Хитро, — сказал Маша.
— По англосакски, -сказал кутаясь в пальто. Налетел злой ветер и мне захотелось оказаться где ни будь в помещении.
Погуляв ещё минут двадцать, я взял такси и мы поехали на вечеринку к Медвебелову. И скоро нас встретил просторные залы с множеством гостей, где у многих виднелись магические кристаллы в качестве украшения. Маша тоже одела небольшое колье и серёжки, и хоть камешки были маленькими, это позволило ей чувствовать себя в этом месте более мене на равных. И мне тоже кстати, хотя у меня кроме брошки так ничего не и не было из магических камней.
Два огромных зала пребывали если и не в полутьме, то можно сказать были весьма скудно освещены. Что одновременно создавало атмосферу места для своих, укромного уголка, который был не таким уж и укромным. В общем пространстве разделённом на два зала уместилось в этот раз человек пятьсот. Здесь многие курили, поэтому высокие потолки пришлись кстати, благодаря им табачный дым не пытался нас задушить, а лишь образовал смесь запахов с оттенками вишни, шоколада, розы и многими другими. Слышались удары бильярдных шаров, возгласы одобрения и разочарования — стол облепила толпа в сотню человек. Одного бильярдного стола было явно мало. Рядом за столом группа из пяти парней играла в карты…
Где-то здесь лазила с бокалом в руках полупьяная Бурова Марина, пытавшаяся заказать мне своего, тогда ещё будущего муженька, Генку. Увидев меня она подкатила к нам с Машей и затеяла разговор.
— Привет Мишка... Это твоя невеста?
— Мы встречаемся, — ответил я.
— Как со мной?— ехидно улыбнулась Марина. — Познакомь нас хоть.
— Это Мария моя однокурсница, а это Марина моя...,— я запнулся так как непривычно было называть родственниками людей из рода. — Моя родственница.
— Привет Мария, — хихикнула Марина. — У нас даже имена похожи… признайся Михаил ты всё ещё в меня влюблён?
— Ничуть, — сказал я холодно.
— Приятно познакомиться,— сказала Маша с ровным лицом, так что было понятно что ей всё равно и на неё и на её выходки.
Марина ехидно заметила мне:
— Какие у тебя обтекаемые определения. Маша — однокурсница, я -родственница. На самом деле Маша, между нами девочками…,— она отпила из полупустого бокала. — Между нами девочками мы с ним бывшие любовники...
Я демонстративно посмотрел в сторону. А Марина продолжила:
— А ты его нынешняя любовница?
— Извините, но я не обсуждаю свои отношения с малознакомыми людьми,— сказала Маша.
Марина состроила удивлённое лицо, развела руками и опорожнила полупустой бокал с шампанским наземь.
Я понял что добра ждать от таких разговоров не стоит, поэтому стал прогонять Марину.
— Иди марина, иди. Тебя Генка ищет...
С озабоченным лицом, неподалёку и правда ходил Генка, словно кого-то ища. Но причёска и зелёный цвет платья Марины совпадали с общей модой, поэтому найти её было непросто.
Бросив в сторону Генки недовольный взгляд, Марина ретировалась.
— Не могу поверить что ты с ней встречался,— сказала Маша, проводив Марину недобрым взглядом.
— Я тоже, но тогда она хотя бы была трезвая.
— О! — сказал Маша увидев кого-то в дали, в гуще людей. — Я там знаю пару девчонок, пойду пообщаюсь.
— Иди, я тоже тут поброжу, — сказал я и стал искать с кем бы пообщаться.
Я проводил взглядом Машу, которой в центре пришлось буквально протискиваться между компаниями молодых ребят. И мой взор упал на белобрысую прическу Збигнева. «Старый знакомый» как всегда что-то с жаром рассказывал другим ребятам.
Я подошёл поближе и вслушался.
С непоколебимым лицом Збигнев говорил о таких вещал, что поразиться я не мог. Но говорил он это так что казалось ничего вопиющего не происходит.
— Транс элиты, вот будущее элит! — вещал Збигнев. — У трансэлиты нет конкретной привязки к какой либо стране и этносу. Они более могущественны, они более авторитетны. Им будет больше позволено.
— Что же им позволено, что мы не можем? — спросил кто-то.
— Многое… Например. Если страна икс затеет войну со страной игрек… а затем её проиграет, да не просто а с концами, с тотальным поражением, которое невозможно отыграть. Обычную элиту ждёт мало хорошего… как минимум понижение в статусе, при том ощутимое. Как максимум — казнь! Но что будет с трансэлитой. Трансэлита просто переприсягнёт и будет дальше жить как раньше, а возможно даже и переприсягать не придётся, ведь её не касается межгосударственная возня. И никто слова им не скажет, он — транс элита! Не местечковая элита вынужденная обслуживать свои страны, нет вы станете транс элитой и весь мир будет обслуживать, работать на вас!