Признаюсь, поначалу я хотел ей просто оторвать голову. Подкараулить и испепелить её начисто! Собрать пепел и развеять что б уж никогда не восстановили. Начал всерьёз думать, как и где её подкараулить… Давал о себе знать сдвиг в психике, который я получил участвуя в боях то тут то там и пока ещё себя до конца не уравновесив. Сперва вообще хотел её казнить прямо там в универе при всё честном народе. Эта самая первая мысль, сгоряча так сказать — она не в счёт. Но в итоге, когда горячка первого дня миновала, пришёл к компромиссному варианту, который должен был уничтожить Лизу не физически, а морально и репутационно…
В итоге понедельник я в университет не пошёл. Долечивался, особенно трудно было с левым глазом. Лишь к ночи при помощи мамы удалось его восстановить на сто процентов, в тоже время слух на левое ухо был ещё не восстановлен. А волосы тоже не успели отрасти, поэтому пришлось очень коротко подстричься, что бы хотя бы частично скрыть временный изъян. Конечно было заметно, что со мной что-то не так. Были видны ещё и шрамы на голове. Но мне было оплевать. В универе наверняка уже знают что случилось, та же Лиза наверняка через своих подружек узнала развязку истории которую она спровоцировала.
Странно было что я получил настолько сильные увечья. Ведь защита работает всегда в пассивном режиме, насколько я знал. Всё дело в том что Маша коснулась меня рукой, отчего удар молнией получился настолько сильным. Хотя я предполагал что он бы мог быть сильней. Мне показалось, что замах был на рубль, а ударила она на три копейки. Наверно сдержала себя в самом конце. Вспоминая первые ощущения от удара ладошкой… это было что-то необъятное, так что у меня волосы встали дыбом. Но потом словно эта огромная волна энергии резко схлынула, раз так в десять и вместо того что бы обрушиться на тебя с потрохами, больше чем с головой, намочила лишь ноги, даже стопы.
Конечно я пытался подойти к Маше и объясниться уже во вторник утром в почти пустой столовой. Лишь буфетчица суетилась за стойкой раскладывая под стекло яства и сидело пару ребят. Но увидев меня Маша либо убегала, либо в категоричной форме чуть ли не кричала, требовала что бы я от неё отошёл, в противном случае она грозилась применить силу.
— Ты мало получил?! — грозно говорила Маша. — Будет драка, будет скандал…
— Маша я не буду с тобой драться, если хочешь можешь бить, — сказал я покорно. — Я ради мамы танцевал с ней… у меня с ней ничего нет, просто её отец сватается к моей маме, поэтому вот… мама просила. Мне она безразлична.
— Не изворачивайся, если бы это было так ты бы мне сказал это заранее. Но ты скрыл, ты соврал! Соврал что не пойдёшь ни на какой бал… в место этого мало того что пошёл, так ещё с какой-то бабой… Почему ты мне к соврал? Почему утаил от меня?
— Потому что тебе бы не понравилось это, ты была бы против!
— А тебе бы понравилось если бы я тебя отшила, наврала, а потом заявилась с каким-то парнем, при этом весело б с ним шутила, общалась… позволяя держать его руку на своей талии. Тебе бы понравилось?! — она вся раскраснелась и буквально кричала на меня. Хоть и было мало посетителей в столовой, они стали на нас озираться.
— Я же объяснил, — терпеливо, тихо сказал я. Но меня это здоров бесило. Ну почему она не верит мне?!
— Уходи, по хорошему, уходи! Я не хочу на тебя смотреть, не то что разговаривать. Уходи немедленно! Оставь меня в покое. Оставь!
— Ты мня простишь?
— Уходи, нет. Никогда! Ты предатель!
— Хотя бы подумай.
— Убирайся! — она силой пнула меня ногой и мне пришлось уйти. Я решил что рано или поздно она меня простит. Надо был только не упустить момент, когда это случиться. Время лечит говорят, поэтому я твёрдо решил не тревожить её какое-то время.
Вот так окончился наш с ней диалог во вторник утром.
Лиза тварь, избегала меня весь день. А Маша просто молчала в лучшем случает когда я поначалу пытался ей что-то объяснить из-за чего я злился на Лизу всё больше, и она видя меня рядом с Машей это вероятно понимала и тихо ускользала, буквально убегала.
В среду на обеде, я наконец увидел Лизу но наградил её таким взглядом ненависти, что она лишь дёрнулась в сторону, не говоря про то что отвела глаза. Я понимал что жажда мести это лишнее, но поделать с собой ничего не мог. Затем я решил сделать вид, что не понял: кто меня подставил. Уже в последующие разы при виде Лизы я смог взять себя в руки смотрел на неё если не благожелательно, то вполне нейтрально.
И вот в среду я решился на коварную месть. Я основательно её обдумал и всё таки решился. Иногда мы шли обедать вместе с Олегом Буровым моим родичем, который учился на инженерном факультете. Вот и в тот день я тоже обедал с ним. Хлебая щи со сметаной на обед, которые я кстати очень любил, я завёл непринуждённый разговор про Лизу:
— Слушай а эта Лиза которая мне проходу не давала, помнишь как фамилия кстати её, — Спросил я довольно громко. Стук ложек о тарелки набрал свой пик, отчего приходилось говорить напрягая горло.
— Белолисина, — сказал Олег, помешивая ложкой сахар в кружке с чаем. — Из рода Белой Лисы. Очень кстати знатный род и богатый и сильный. Относительно высший можно сказать. То есть либо высший из среднего класса родов, либо низший и высшего класса родов. Понятие это относительное и где находится эта граница не совсем понятно…
— Понятно, понятно, — сказал я, поражённый тому как Олег засыпал меня информацией о Лизе. — А есть у неё парень?
— Вроде кто-то был, — сказал Олег. — Временный… вроде.
— Слушай, — сказал я, сделав поражённое лицо. — Не поверишь, я её на той неделе с волками видел…
Олег аж подавился, услышав это. А я краем глаза заметил как напряглись девчонки справа и парень слева, явно услышавшие мою реплику. Любители греть ушли, сплетницы были тут как тут. Они явно знали кто такая Лиза Белолисина.
— То есть как это? — спросил тихо Олег, посмотрев заговорщицки по сторона. — Она была с оборотнями, волколюдами?
Я посмотрел на него как ну дурака и пошути:
— Нет, с теми что в зоопарке живут и по лесам бегают. С оборотнями конечно!
— И что она с ними делала? — как дурак спросил Олег.
— При мне она обнималась с ними, чуть ли не целовалась.
Олег опять кашлянул, словно подавился:
— Ты точно уверен… никогда бы не подумал. Так это ж… прямо не вериться. И что они… того? — спросил он, явно намекая на физическую близость.
— Понятия не имею, — сказал я. То что видел рассказал. — Что, не бывает такого?
— Бывает, — сказал Олег. — Очень, очень редко. Мне отец рассказывал что у них такая на втором курсе была… До сих пор не замужем. Но Лиза… это же… это же вообще… как так можно.
— Да мне похер, как можно, — сказал я равнодушно. — Что видел то говорю. А остальное Олег не наше с тобой дело. Она человек взрослый, свободный сама знает что делает. Ты там никому не трепись особо…
Мы начали молча есть. Но Олегу не елось, он поражённый о чём-то думал а потом сказал:
— Точно! Она может, я тут слышал… что она неразборчива в половых связях... Так что может.
— Забудь, — сказал я демонстративно равнодушно, словно мне эта тема больше и не интересна. — Слушай Олег, все в курсе что произошло между мной и Машей Снежекотовой? — спросил я.
— Ну да, — нехотя потянул Олег.
— А откуда она узнала? Ничего не слышал?
— Да вроде говорят, что некто позвонила в общежитие и просила передать Маше что ты танцуешь и веселишься по адресу такому-то и её тоже туда зовёшь… это примерно.
— Ясно... Ладно увидимся ещё, мне ещё надо биологию повторить, — сказал я вставая с подносом и отправился сдавать грязну посуду, делая при этом серьёзный равнодушный вид.