— Если они захотят! — выкрикнул усмехнувшись Кабанов.
— Лучше пусть они захотят, иначе мы будем считать, что это убийство ничто иное как покушение на всё волколюдово племя!
— И?! — грозно привстал Кабанов. Он был сильным стихийником огня, волколюдов не любил, но вслух не говорил. Впрочем волколюды были в курсе и отвечали ему тем же.
Бутас Сволков враждебно посмотрел на Кабанова и сказал:
— Твой род хочет войны с моим кланом?
Кабанов рассмеялся и ответил:
— Если ты Бутас думаешь, что никто не знает о ваших делах с кланом Красного волка, то ты ошибаешься! На твоё счастье он уничтожен и доказать что ты подчинил этот клан уже невозможно. На твоё счастье!
— Я не отрицаю что был знаком с Завенем Красноволковым и мы были почти как братья…
— Ты был для него почти как господин! — бросил Кабанов и тут же получил поддержку других депутатов враждебно настроенных к волколюдам, в виде улюлюканья и слов осуждения. Но было их немного. Многие делали вид, что вовсе не против волколюдов, хотя и не любили их.
— Это не имеет отношения к делу! — вновь ударил кулаком по трибуне Бутас. — Я требую расследования!…
— Бутас, не надо так переживать. Мы во всём разберёмся. — Взял слово председатель думы. — Господа, давайте проголосуем. Тема вопроса: спец-расследование по делу о смерти клана Красного волка. Поднимите карточку те кто «за»…
«За», проголосовало большинство. Довольный Бутас вышел из зала боярской думы и последовал к машине. Единственное что его огорчало, так это то, что его клан не имел представителей в думе, ни одного депутата! А ведь даже формально его клан числился одним из самых больших, а уж неформально… но несмотря на всю волчью сплоченность, никто не спешил отказываться от депутатского мандата. Волчья сплочённость она такая… и клан на клан может пойти, если надо. И императору могут доносить друг на дружку, если надо… и полиции сдавать находятся такие. Но всё это считал Бутас из-за того что бояре их поставили в рамки, ограничили их во многих правах. Хоть в той же рождаемости. Сами же бояре делали все эти порочные вещи типа стукачества друг на друга, всё это без всякой острой нужды, не ограниченные почти ничем, имеющие свободу во всём. За это Бутас их презирал…
В машине сидело трое волков. Ещё одна машина стояла в стороне и следовала всегда позади. В принципе он мог бы ограничиться и одной машиной так как сам был очень сильным бойцом. Но его статус не позволяя ездить на одной машине. Подобрав длинное серое пальто из шерсти и льна, Бутас сел на заднее сиденье.
— Куда едем? — спросил водитель. Человек его клана. Вроде даже четвеюродный племянник. Бутас уже толком не помнил кто ему и кем приходиться, максимум до двоюродных. Голова забита совсем другими вопросами.
— Езжай к Исаакиевскому Собору на Почтамскую улицу. В прокуратуру…
— Понял, — сказал водитель и завёл машину.
Вскоре они доехали. Бутас вышел из машины, взял портфель, набитый деньгами и отправился к прокурору Сабакееву. Сабакеев был обычным человеком. Всё из-за политики нейтральности и справедливости ко всем родами и кланам. Вот уже сто лет пытались внедрить эту систему, но толку было мало. Рано или поздно обычный человек прибивался к тому или иному роду, даже клану или даже нескольким одновременно. Всё это было так запутанно... Бутас считал, что бояре наворотили дел с этой нейтральностью. Сам он не знал как лучше для всех, но для волков явно лучше новая система — легче давать взятки. Разуметься обычных людей ставили далеко не везде — бояре по прежнему имели большинство в подобных структурах, разумеется на самые главные посты такие например как главный прокурор империи всегда ставился боярин. И то что Сабакеев являлся прокурором столичного региона можно сказать для него, обычного человека, достижение. Прежде обычныхлюдей на такие должности никогда не ставили.
Прокурор был обычный, но охрана у него была из одарённых. Почуяв волколюда все сразу напряглись, особенно огневик. Ну не любили эти стихийники волколюдов, не все но очень многие. Стоит конечно пояснить, что среди других стихийников тоже было мало любителей волков.
Бутас уже привык к такой реакции за свою долгую жизнь. Поэтому лишь с презрением глянул на них сверху вниз и сказал:
— Николай Николаевич у себя?
— У себя, — сообщил витязь. — Вы записаны?
— Записан, — соврал Бутас.
— Как вас представить?
— Бутас Сволков из клана Серого Волка.
— Сейчас я передам секретарю…
Витязь встал, прошёл за дверь и вернувшись через минуту сообщил равнодушно:
— Проходите, Николай Николаевич ждёт вас…
Бутас вошёл в просторный кабинет. Поздоровался. Сел на стул и сказал:
— Я перейду сразу к делу. Мне нужно разрешение на прореживание Клана Пустынной крысы. И желательно побыстрей.
— Пустынной крысы, — повторил Сабакеев. Встал, полез в сейф, достал толстую папку и вернувшись к столу принялся искать нужные листы. — Сейчас подождите… ага, так.
Несколько минут прокурор изучал листы, а затем закрыл папку и сказал:
— По нашим данным клан превышает лимиты рождаемости всего на пять, максимум десять процентов. Этого мало, для того что бы провести юридическую процедуру известную как «прореживание». Я вам уже говорил эти цифры пол года назад…
— Крысы так быстро плодятся… Неужели за пол года ничего не могло измениться? — намекнул Сволков.
— К сожалению нет, — сказал прокурор глядя на портфель Бутаса. — Последние данные мне поступили месяц назад…
Бутас помолчал, не сводя глаз с прокурора, и сказал:
— А нельзя ли провести ещё одну проверку, повторную… люди часто ошибаются в своих оценках.
— Помилуйте, — ошарашено проговорил прокурор. — Третья заявка на прореживание за полгода, от одного и того же клана. Но многовато ли? А ведь у меня есть другие желающие… Заявки лежат, ждут. Я очень ценю вашу благодарность, но поймите и меня. Нельзя же настолько бесцеремонно… быть настолько доброжелательным к одним и не замечать других.
— Да? — наигранно удивился Бутас и стал вытаскивать из портфеля пачки с деньгами. Одну, вторую, третью… Сто тысяч рублей! Бутас знал, что едва ли кто-нибудь из «нуждающихся» в прореживании, предложит такую сумму.
— Допустим я решу вопрос с оценкой численности, — глаза прокурора разбежались от таких денег, однако он держал себя в руках. — Но что я скажу остальным? Ну дам я тебе это разрешение. Но остальные уже задолбали меня, ещё в прошлые разы просили…
— Есть варианты? — спросил Бутас.
— Варианты? — переспросил Николай Николаевич.
— Варианты, что именно можно сказать…
— Можно было бы сказать, что тебе дана эта привилегия за сотрудничество…, — предложил неуверенно прокурор. — Но ведь у вас это осуждается…
У волков сотрудничество с прокуратурой и полицией очень не поощрялось. То есть когда один волколюд доносил на другого, это сильно осуждалось и тот клан терял вес в мире волколюдов.
— Такое объяснение подойдёт, — вдруг выдал Бутас. Он был готов к такому развития событий. Ставки слишком возросли, и приз в перспективе покрывал любые репутациионные издержки. А сотрудничество с прокуратурой не всегда значило, что ты на кого-то стучишь. Хотя сплетни пойдут нехорошие. Но пусть хоть слово скажут!
— Выписывай разрешение, — твёрдо решил Бутас.
— Ну раз так, — развёл руки Николай Николаевич. — Тогда этот вопрос закрыт.
Он достал специальный, отпечатанный бланк на особой бумаге. Проставил число. Вписал название клана «Пустынные крыс» в графе «Субъект прореживания». Вписал в графе Предъявитель: «Клан Серого Волка». Подписал. Поставил печать. И отдал Бутасу.
— Видите число? — спросил прокурор.
Бутас присмотрелся и понял, что число не сегодняшнее, а то которое будет через неделю.
— Новая экспертиза по численности крысиного клана будет не позже этого срока. Но предпринимать какие либо действия следует не раньше чем через неделю от проставленного в бумаге числа. Вам всё понятно Бутас? — спросил прокурор проникновенно глядя в глаза волколюда.