Рядом зазвучала серия выстрелов, немного оглушив меня.
Я взялся за последнего волколюда, ударив в район печени коротким мечом… а дальше его разорвало от в выстрелов боевиков. Мы победили, хотя двух парней ранило. Одному распороло бок когтистой лапой, в второму задело голову. Перевязав их мы помчали их в больницу треста, где имелись крысолюды целители насколько я знал.
Так закончился мой первый день в качестве боевика.
Глава 60. Новое старое знакомство
Как только я начал учится в универе под новой личиной, то стал незаметно, постепенно подкатывать к Маше Снежекотовой. Сперва просто старался сесть рядом, когда попадались общие пары. Потом в столовой, потом я стал помогать ей по биологии, а потом стал угощать её дорогими вкусняшками. Она сперва морщилась, но потом стала нехотя принимать мои подношения… что меня немного раздосадовало. Неужели уже забыла меня настоящего?!
Но делала она это так словно не хотела обидеть. Вообще когда я смотрел и анализировал её поведение, то выходило что она очень противоречивый человек. Мы болтали с ней иногда, особенно на уроке биологии, которую я знал хорошо и которую она знала далеко не на пять. А потом я пригласил её на свидание, которое назвал «просто погулять». Она внимательно на меня посмотрела и сказала:
— Зачем?
— Ну просто, — сказал я потупив взгляд, сделав вид что засмущался. — Погуляем, может сходим куда-то.
— Только как друзья, — сказала она.
— Да, — ответил я.
— На большее не надейся, сразу говорю...
— Я и не надеюсь, — сказал я, состроив невинное лицо. Сам же решил её немного проверить: как много она позволит Михаилу Финееву.
И вот случилось воскресенье. Я подъехал к общежитию при университете, где жила Маша и чуть этим не спалился. В ипостаси Михаила Финеева, я не спрашивал где она живёт. А потом подумал пофиг, если спросит скажу что как-то узнал, чрез третьих лиц…
Она нехотя подошла к мотоциклу с кислым лицом и спросила:
— Куда поедем…?
— Не знаю, — пожал я плечами. — Давай в парк.
— А мне не будет холодно? — спросила она.
Будет ли холодно при минус девяти с такой влажность как в Петрограде, да ещё и встречный ветер? Я оценил её зимнее бежевое пальто из шерсти, с меховым капюшоном…
— Будет но не очень, — заключил я, показывая как можно сделать крышу у коляски мотоцикла. — Видишь?
Она неуверенно села в коляску. Я накрыл ей крышу, закрепил на переднем стекле сверху. Показал как застёгиваются боковые двери из прозрачной клеёнки и сказал:
— Сама сможешь снять, когда будешь выходить?
Она сострила презрительно лицо, словно я в чём-то виноват и сказала:
— Ты поможешь, если не смогу… я вообще-то не должна с тобой никуда ехать, я не твоя девушка и никогда не буду. Это одолжение, поэтому если нет удобного транспорта, то нечего и приглашать…
— Понятно, — покивал я и дёрнул стареет зажигания. Не спеша мы поехали, иногда я пытался её высмотреть через клеёнчатые боковые окна коляски. Вроде всё было нормально.
Привёз я её в Павловский парк, где гулял с ней под своей личиной. Мы поставили мотоцикл у входа, заплатили и пошли гулять по заснеженному окультуренному лесу. На лице её виднелось удивление. Наверно всё из-за того места куда мы с ней приехали, наверно в этом парке она была только со мной настоящим и эти воспоминания наложили на неё определённый эмоциональный отпечаток. Мы молча шли по убранной от снега дорожке. Рядом почти никого не было. Лишь какая-то компания ребят маячила далеко впереди.
Мы молча шли вперёд, а рядом замерли вековые сосны, слегка припорошенные снегом. Словно мёртвые исполины. Тишина, почти как в глухом зимнем лесу. Я посмотрел на немое, серое небо и понял, что скоро начнёт темнеть.
Вдруг Маша спросила:
— Почему ты привёз меня именно в этот парк?
— Нравится он мне, — сказал я. Что ещё было добавить? Я спросил, что бы как-то завязать разговор: — Что ты вообще любишь?
— В смысле? — выпала она из задумчивости. Неужели точно меня вспоминала ту нашу встречу в этом парке…
— Читать, петь, плясать… какое у тебя хобби? — уточнил я.
— Читать, а сейчас тренирую магию и физическую форму.
— Зачем тебе это, ты же девочка? — деланно удивился я. А сам порадовался, что будет моя подруга не просто, а боевая подруга.
— Надо, — коротко сказал она.
Разговор не складывался. В универе было иначе, темы про биологию хотя бы, а здесь… И тогда мне пришлось вести себя более естественно, а это значить быть не Михаилом Финеевым, а Михаилом Буровым. Только тогда удалось её разговорить. Каждый раз когда она смеялась иил просто радовалась, то почему-то удивлённо вглядывалась в моё лицо… но рассмотрев что перед ней всё тот же Финеев, разочарованно шла дальше. В такие моменты мы замолкали… но затем я начинал разговор заново. Обсудили кстати постановку Феллини «Дорога», которую он прочла прежде чем пойти тогда со мной..
— А сейчас что читаешь? — спросил я, пытаясь сделать так что бы разговор опять не провис.
— Тургенева, книгу «Пропасть».
— Это про что? — спросил я, что-то припоминая из школьно программы. Но кроме Достоевского никого я особо не читал во внешкольное время.
— Это про то как паренёк из род Зеленой Росомахи полюбил волчицу.
— Разве бывают роды с таким названия, — заметил я.
— Это же условность что бы не падала тень ни на один из родов.
— А то что он росомаха это совсем не важно…, — саркастично заметил я.
— Ой отстань, — нахмурилась она. — Не хочешь слушать, не надо… не буду рассказывать.
— Так о чём там…
— Отвали, — грубо сказала она и чуть ускорила.
— извини, — сказал я искренне опять тоном Михаила Бурова. — Мне правда интересно, расскажи пожалуйста...
— Отец парня Василия был против, и отец Милавы волколюд тоже был против. Но они всё равно поженились тайно, в деревёнской глуши обвенчались, по христианским обычаям… Они стали жить вместе и всё шло хорошо. Потом Милава родила мальчика, потом девочку. Дети стали подрастать, Василий работал чистильщиком снега магией — он раздувал его на сельских дорогах стихией воздуха. Так они и жили… пока дети не стали взрослеть.
— Мальчик всех убил? — зло пошутил я. — Каким надо быть упоротым что бы жениться на волчице. Автор большой фантазёр…
Маша опять нахмурилась:
— Это основано на реальных фактах, такое было…
Услышав это у меня чуть челюсть не отвисла…
— Прототип видать был конченый, — только и смог проговорить я. Хотелось блевать от таких историй, зная волклюдов. А узнать я их успел… и отношение к ним только ухудшалось.
— Да, — вдруг подтвердила маша. — Людям с неокрепшей психикой и моральными устоями я бы не разрешил читать такую книгу. Но факт есть факт, такое случалось, хотя крайне-крайне редко. И рода в этом замешанные стараются этого не афишировать.
— А сейчас такое не случается?
— Никто про это не слышал уже лет тридцать, как минимум. Волки не те…
— Подожди! — вспомнил я. — А что стало с детьми, они дали потомство и стали полу одарёнными и волколюдами?
— Нет конечно, — вздохнула Маша. — Их убили в книге. И в реальности тоже с такими парами и их потомством всегда происходило подобное. Тут кстати автор пытался сделать так что бы книга вышла с таким концом, что мол они сбежали и там где-то продолжили свой проклятый род. Но цензура встала на дыбы, особенно совет родов…
— И правильно сделали, — сказал я.
— А знаешь, — вдруг сказала она. — Ты похож на одного человека…
Ага! Речь явно про меня настоящего — Михаил Бурова. Ну что? Что она там скажет сейчас?! Стоило больших усилий сохранить равнодушное лицо. Но я смог.