К концу марта на одной из смен, мне подошли и сказали, что бы я немедленно поехал в головной офис. Там сообщили, что я должен отправиться в какую-то поездку, в командировку на Урал. Зачем и почему нам не объяснили, но я сразу понял что речь о Переходе. Наставник меня давно предупредил. Не подав виду, я просто кивнул и следующим утром рассказал всё Никите. Который на завтра ночью должен был созвать совет, где предстояло собрать нашу армию…
Второй человек кому я лично сообщил о грядущей поездке была Маша. Мы стояли с ней возле кафе. В тот день было плюс пять и ясное небо, хотя утром прошёл дождь. Мостовая, выложенная камнями, блестела от влаги в лучах солнца.
— Почему ты мне раньше не сказал, что уже скоро уезжаешь в Переход?! — возмутилась она. Лицо её было таким, словно я решил её бросить при самых вероломных обстоятельствам, например с ребёнком и без копейки денег. — Не могу поверить, что ты скрывал это от меня!
— Чего ты так возмущаешься, — удивился я. — Я же сказал, вот мы едем… я сам узнал только вчера.
— Я еду с вами, — решительно заявила она, вставив руки в бока.
— Посмотрим, — сказал я, пройдя немного дальше.
Она обогнала меня и, заглянув в глаза, сказала:
— «Посмотрим» ты сказал в прошлый раз, когда было ещё точно неизвестно. А теперь ты точно знаешь что вы туда пойдёте и ты мне опять говоришь «Посмотрим». Сказал бы сразу: «Я тебя не возьму, я обманщик, и не планировал тебя никуда брать!»
Она резко отвернулась и куда-то от меня пошла.
А-а-а! Да что такое, только этого не хватало, перед самым походом. Конечно я не хотел её туда брать, потому что там скорее всего опасно. Не хотел, но понимал что взять её придётся…
— Стой! — крикнул я и побежал за ней. Догнав я сразу выпалил: — Да идёшь ты, идёшь! Просто я ещё не знал как мы это сделаем, где мы состыкуемся, я же сперва иду с трестом… отдельно.
— Мне уже не интересно. Я никуда не поеду! — сказал она, плотно сжав губы и ускорила шаг. — Возьми Лизу с собой и или как её там, дочь мужа твоей мамы… Инессу возьми, вот!
Кротов конечно ещё не был мужем моей мамы, но тогда был не тот случай, что бы я цеплялся к словам.
— Ну хватит! — догнал я её и схватил за руку. — Ты идёшь! Чего тебе ещё надо?!
— Надо было не кормить меня завтраками и «посмотрелками»!
— Ну Маш! — взмолился я. — Ну прекрати!
Она ещё немного прошла быстрым шагом от меня, потом замерла, повернула голову и сказала с улыбкой:
— Ладно… я тебя прощаю.
Немного стерва это хорошо, это даёт отношениями остроту. Главное что бы немного…
— Твоя стервозность мне нравится! — выпалил я и прикусил язык.
Глаза Маши широко раскрылись.
— Что?! — возмутилась она. Но потом она смягчилась и казала: — Дурачок ты мой, спутал слово «капризная» со «стервозной». Так уж и быть и за это прощаю…
Я?! Может и спутал, потому что это похоже.
— Извини, — сказал я. — Это похоже, вот я ляпнул.
— Ага, похоже, — сказала она без тени улыбки. — Так же как слова упорный и упрямый, так же как блуждать и блудить. Представь что ты скажешь девушке, то есть мне: «где ты блудила» вместо «где ты блуждала?»
— Я же так не сказал! — возмутился я
— Почти сказал. Одно из определений стервозности это распутство… только матом, не говоря уже о таких словах как «сволочной» и «плохой».
— О боже, — не выдержал. — Ты сегодня что в плохом настроении? Не с той ноги встала?
— А потому что нечего было!..., — гневно выпалила она.
— Что нечего?
— Потому что ты кормил меня посмотрелками. «Посмотрим и посмотрим».Ладно, забудь, я… мне уже хорошо, — она улыбнулась тёплому солнцу и внезапно поцеловала меня в губы.
А затем побежала, крикнув:
— Догони!
Я помчался за ней по мостовой отделанной грубыми камнями-булыжниками. Я бежал и бежал за ней, но всё равно отставал. Ветер на скорости ударил в лицо. Запах свеже сваренного кофе и выпечки. Отражение в стеклах бесконечного ряда кафетериев. Пробежав метров двести, я выбился из сил, а она лишь оборачивалась и смеялась. Как-то хитро смеялась. Словно… И не видно что даже устала.
Так! Это магия! Она меня замедлила!
— Так нечестно! — крикнул я. — Ты меня заколдовала!
Она ещё раз обернулась и сделала лёгкое движение рукой. Магия отпустила и я, рванув вперёд с бешенной скоростью, чуть не сбил её с ног, догнав. Я упёрся головой в её волосы и замер от приятного запаха…
Дальше мы пошли в ближайший парк, вечером был концерт какой-то местной дивы. А закончился вечер у меня в съёмной квартире…
Лёжа на кровати уже ночью, когда соседи заглушили радио снизу, и приходилось говорить тихо, я прошептал:
— Надо тебя познакомить с Витой.
Маша напряглась, оторвалась от подушки и выдала:
— Это кто, твоя вторая жена?
Я посмеялся:
— А кто первая жена?
— Ах ты, — она вонзила свои когти мне в плечо так что я аж дёрнулся. Не зря у её фамилия Снежекотова.
— А ты оказывается ревнивая, — потёр я плечо.
— Так кто эта Вита?
— Это жена, девушка Никиты, моего родича и главное надёжного товарища. Она скорее всего тоже пойдёт с нами. Я буду с трестом, а все остальные будут меня ждать в условленном месте. Эти двое Никита и Вита буду те, с кем ты поедешь и будешь меня дожидаться.
— Теперь понятно, — легла она на подушку.
На следующую ночью мы собрали всех, кто хотел пойти в Переход, в имении Фёдора Бурова. Думали сперва у Стаса Деева, но там слишком людно — центр города. Тогда и выбрали имение Фёдора.
Я оглядел зал с паркетным полом, в котором со времени нападения успели поменять окна и которые сейчас плотно прикрыли ставнями. Там были мой тренер — Демьян и командир витязей Стас Деев и Медвебелов с тремя родственниками и все те Буровы, что должны были идти с нами, даже Никитин отец Антон. На последнем ряду виднелась огромная фигура Феоктиста Синебыкова, он же крутой наёмник Альфа. Присутствовал и Олег Бурова и даже Никитина Вита, как я и предполагал она тоже соизволила отправится в это опасное путешествие...
Все они были готовы отправиться с нами за силой. Говорить должен был начать я, но внезапно в зал ворвался начальник охраны. С тревогой, он вопросительно посмотрел на Фёдора Бурова.
Тот кивнул и сказал:
— Говори!
— К вам гости, одарённые. Требуют что бы их впустили!
— Требуют? — вскинул брови Фёдор, не веря в то что услышал. Его моложавое лицо, юношеское всегда смотрелось, казалось для меня через чур серьёзным.
Начальник охраны секунду что-то обдумывал, а потом выдал нерешительно.
— Да, именно. Требуют!
— Кто это хотя бы?
— Главный назвался Гордий Огнизюбрев … старик.
Я сразу выдохнул, как и Фёдор. Хоть его имя узнал наконец, а то Огнизюбрев да Огнизюбрев.
— А… этот. — расслабился Фёдор. — Пропусти!
— И остальных, тех что с ним? — спросил начальник охраны.
— И остальных, — равнодушно махнул рукой Фёдор.
Скоро в наш зал советов, вошла делегация аж из двух десятков человек, во главе которой шёл степенно, помахивая тростью с золочённой ручкой, старик Огнизюбрев. Там же я к своему удивлению заметил и Славу Камнежабова… и Быбелкина с Ниной и ещё других однокурсников.
Поймав мой удивлённый взгляд Камнежабов с ходу заявил:
— Надеюсь Михаил со спины бить не будешь как в прошлый раз…
— Проходите садитесь, — пропустил я его реплику, обращаясь в первую очередь к Огнизюбреву. — И ты тоже Камнежабов садись… только кто мне объяснит как тебя сюда занесло.
— Это моя вина, — тут же откликнулся Огнизюбрев. — Вячеслав мне сказал о ваших сложных отношениях… между тем его род очень порядочный и надёжный партнёр. Проверенно на себе. А он здесь от своего рода, хоть и не все верят в вашу затею…
— Во что именно не верят? — стало мне интересно.
— В то что Переход есть и будет найден и там будет то что нас сделает чуть ли не богами…
— Ах, это, — сказал я. — Ну и пусть не верят… хотя «богами», это конечно слишком.