Следопыты уселись рядышком на диване («Как воробьи на телеграфной проволоке», — подумал Трофим Петрович) и стали о чем-то горячо шептаться.
…Дверь тихо отворилась, и в кабинет, чуть прихрамывая, вошел пожилой низкорослый человек в рабочей спецовке. Виски седые, серые светлые глаза прищурены, щеки в резких морщинах.
— Вы меня вызывали, Трофим Петрович?
Не дав директору рта раскрыть, младший следопыт подступил к Великанову и, так же заикаясь и проглатывая окончания слов от волнения, спросил его:
— В-в-вы Великан?
Великанов улыбнулся:
— Ростом-то я, пожалуй, к карликам поближе. А фамилия моя Великанов Николай Иванович, это точно.
Младшего следопыта отстранил старший:
— Скажите, пожалуйста, в бою за освобождение (он назвал город, откуда приехал со своим напарником) вы участвовали?
— Пришлось. А что, собственно, случилось, ребята?
Тут снова эстафету допроса перехватил младший следопыт, выкрикнувший с восторгом:
— Значит, это вы… не пали смертью храбрых в том бою?
Трофим Петрович хохотнул у себя за столом. А Великанов нахмурился, посуровел, сказал тихо:
— В дивизионе тогда решили, что я убит, а в санбате — спасибо нашему санинструктору Нюре, она меня туда приволокла — я вдруг ожил, ко всеобщему удивлению. Меня мигом в полевой госпиталь.
— Такое часто бывало на фронте! — сказал Трофим Петрович.
— Вам же памятник стоит у нас в городе! — с тем же восторгом снова выкрикнул младший следопыт и так тряхнул головой, что его шикарные очки наконец свалились с носа, но он успел их поймать на лету. — На постаменте ваша фамилия выбита — Великанов Н. И. И еще две фамилии: Стеценко И. Я. и Осипян Г. Н.
— Боевые дружки! — тихо сказал Великанов. — Они погибли. Это уж точно!..
Следопыты переглянулись, и младший сказал старшему:
— Ну говори же ты, Вова!
— Товарищ Великанов, мы вас приглашаем, когда у вас будет отпуск, приехать к нам в город, — смущаясь и краснея, сказал старший следопыт. — Вы выступите у нас на слете, расскажете, как вы ожили, по радио тоже выступите…
— И по телевидению! — вставил, не удержавшись, младший следопыт. — Мы вас представим к награде.
— Нет, ребята, этого не надо делать. Я свою награду уже получил.
— Какую?
— Жизнь! — сказал Великанов.
В кабинете стало тихо. Только Трофим Петрович у себя за столом шелестел бумагами, перебирая какие-то документы в старой папке и делая вид, что читает их.
Согнав с лица добрую усмешку, Великанов решительно сказал:
— Нет, ребята, не приеду я к вам.
— Почему, Николай Иванович?
— Потому что… сами посудите, как-то… неловко мне. Ваня Стеценко, Жора Осипян погибли, а я… живой. Дрался я честно, стоял до конца, а все ж таки… неудобно… Нет, не приеду! И доклада не надо делать на вашем слете. Пусть я для вас останусь «неизвестным солдатом» по имени Н. И. Великанов.
Следопыты снова переглянулись — они не ждали такого конца от этой встречи. И вот жалобное выражение разочарования появилось на их полудетских лицах, что Великанов смягчился и сказал:
— Вот что, ребята, я перед вами новую следопытскую задачу поставлю. Поищите-ка вы мою спасительницу — женщину-хирурга из полевого госпиталя. Она же меня буквально по кусочкам сшила, как раньше в деревнях невесты себе в приданое шили одеяла из лоскутков. У меня, в общем-то, тогда одна голова была в относительном порядке и при себе, а остальное — лохмотья.
— Давайте ее данные! — деловито сказал старший следопыт и тут же достал из кармана курточки блокнот и карандаш.
— Какие вам нужны ее данные?
— Для поиска. Отправные. Имя, отчество, фамилию, сколько лет, где живет, адрес…
— Ну, если бы я эти «отправные данные» знал, я бы сам ее давно нашел. Записывайте. Зовут Нина… А может быть, Зина… Но вот отчество — Павловна, это точно. Фамилию не знаю. Тогда было ей… ну, лет двадцать восемь… Глаза веселые, черные… А может быть, темно-карие. Украинка… Вот и все, что я знаю. Я ведь тогда в полузабытьи был. А после операции меня вскоре в далекий тыл отправили… Найдете, следопыты?
Младший сказал твердо:
— Отправные данные не очень точные… Но… найдем. Постараемся!
— Тогда и поговорим!
Великанов обернулся к улыбающемуся Трофиму Петровичу:
— Вот кому надо памятники ставить — хирургам, врачам, сестрам, санитарам — всей нашей полевой медицине. Ведь сколько солдатских жизней она спасла на фронте — не счесть! Как ты считаешь, Трофим Петрович, правильно мое предложение?