— Ладно уж, джентльмен, поезжай!
3. «СЛОВА ПУШКИНА — ЧУВСТВА МОИ»
Директор гимназии после некоторых колебаний выдал Елене Ивановне документ, который она у него попросила. В гимназической канцелярии Игорь получил справку о том, что он направляется в Ростов-на-Дону по срочным семейным делам. Железнодорожный кассир на вокзале долго читал эту справку, даже зачем-то рассматривал бумагу на свет, но потом все же выдал Игорю билет на вечерний ростовский поезд, и даже в мягкий офицерский вагон.
Теперь, чтобы закончить все предотъездные дела, надо было лишь переслать письмо Асе Пархаевой. Письмо было написано и лежало в красивом, надежно запечатанном конверте. Оно было короткое.
«Ася! Я уезжаю к черту в зубы — в Ростов. Прошу вас прийти на вокзал к вечернему ростовскому. Я буду на перроне. Мне нужно много вам сказать. Что бы ни случилось, знайте: «Я вас любил так искренно, так нежно, как дай вам бог любимой быть другим». Слова Пушкина — чувства мои! И. С.»
«Другим» было жирно подчеркнуто двумя чертами.
На вокзальной площади Игорь нанял извозчика и поскакал на ободранной линейке обратно в гимназию, чтобы поспеть к большой перемене и, разыскав Асиного брата, третьеклассника Пархаева Валентина, вручить ему письмо для передачи сестре.
Пархаева Валентина Игорь нашел на просторном гимназическом дворе. Пархаев Валентин стоял на высокой поленнице дров и крутил на ремне в воздухе пустой ранец — грозное оружие рукопашных схваток между третьеклассниками и второклассниками. Пархаев Валентин пронзительно кричал кому-то невидимому нахальным резким дискантом:
— Фискал, кишки таскал. Фискал, кишки таскал!..
Игорь позвал мальчишку. С обезьяньей ловкостью Пархаев Валентин спрыгнул с поленницы на землю. На его остроносой плутовской рожице жарко горели такие же, как у сестры, карие южные глаза.
Выслушав сбивчивую просьбу Игоря, третьеклассник деловито спросил:
— Втюрился?
— Не говори глупостей, Пархаев!
— Втюрился! Втюрился! В нашу Аську многие втюрившись. И все ей письма пишут.
— Ты скажи, передашь письмо?
Сморщив нос и выпятив нижнюю губу, Пархаев Валентин с той же деловитостью спросил:
— А что я буду за это иметь?
— По шапке! — сказал Игорь, возмущенный его ранней коммерческой предприимчивостью, и легонько стукнул мальчишку по затылку. — Не хочешь — не надо. Я по почте пошлю.
— По почте к матери попадет. Мать все Аськины письма себе забирает. Возьмет и не отдаст ей твое. Ага!
— Хорошо, я тебя вознагражу! — сказал Игорь, понимая, что он целиком зависит от этого маленького, но подающего большие надежды спекулянта. — Только… вознаграждение ты получишь от меня на вокзале, — подумав, прибавил Игорь. — Приходи сегодня с Асей в девять часов вечера к ростовскому поезду. Понимаешь?
— Понимаю. А сколько ты мне дашь… вознаграждения?
— Останешься доволен!
Пархаев Валентин посмотрел на Игоря снизу вверх, будто оценивал его кредитно-финансовые возможности и протянул руку:
— Давай письмо!
Он сунул конверт в карман расхлястанной серой шинельки. Вдруг из-за поленницы, словно тетерев из кустов, рванулся мальчишка в большой, не по голове, фуражке с таким же непропорционально большим гимназическим гербом и помчался по двору к воротам. С криком: «Ура! Бей его!» — Пархаев Валентин погнался за своей жертвой.
4. НА ВОКЗАЛЕ
На вокзал Игорь пришел заблаговременно, к восьми часам. Здесь жизнь, казалось, текла еще по-прежнему — размеренно и чинно.
В буфете первого класса хлопотливо сновали между столиками, накрытыми чистыми скатертями, проворные официанты в белых куртках и черных галстуках, звенела посуда и пахло подгоревшим маслом.
Важный буфетчик, с розовой, как сырой свиной шницель, физиономией, осененный разноцветным иконостасом винных бутылок, священнодействовал за стойкой. Видно было, что официанты его побаивались.
Игорь подошел к газетному киоску в углу зала. Газетчика звали Вадим Николаевич, они были знакомы, и это давало право почитать журналы у стойки бесплатно.
Поздоровавшись с тонкоротым и остроскулым Вадимом Николаевичем, Игорь взял свежий номер «Донской волны» — иллюстрированного журнала, выходившего в Новочеркасске, и стал листать страницы.
Последнее фото генерала Деникина. Усы, аккуратная бородка, припухшие умные, брюзгливые глаза: Похож на протоиерея, преподававшего Игорю Ступину в петроградской гимназии закон божий. Строгий был батюшка, лепил единицы кому попало!.. Стихотворение «Революция»…