Издав тихий стон Кайл ещё крепче вдавил меня в своё тело
Пальцы его погрузившись в копну белоснежных волос, очень нежно обхватили мой затылок. И лишь тогда я расслабилась и наконец смогла дотронуться до столь желанного места на его щеке, где время от времени появлялась такая притягательная ямочка.
Дальше осознание происходящего то появлялось, то напрочь ускользало от моего внимания. В какое-то время вынырнув на поверхность я поняла, что вся одежда испарилась словно по волшебству, и абсолютно нагая я бесстыдно вжимаюсь в столь щедрого на ласки Нейта.
Собственные стоны перемешанные с хриплым дыханием сына Седрика, сливались воедино.
Лишь его шепот, щекочущий мочку уха – Скажи мне, если я должен остановиться, Нерф. Скажи, и я немедленно это сделаю. Пока ещё не слишком поздно.
Отрицательно помотав головой, я как можно сильнее прижалась к подрагивающему телу и он застонав, тут же подался мне навстречу, одним ударом снеся все преграды.
Вскрикнув от боли, я на мгновение замерла и тут же услышала его недоверчивое – О, боги! Ты чистая. Тебе не следовало позволять мне…Прости, я не думал, что ты невинна. Как такое может быть?
Поспешно прервав виноватое бормотание Кайла, я шепнула – Сейчас я могу позволить себе всё что угодно. Я могу это сделать.
Едва только рассветные лучи показались на горизонте, как я переступила границу города Упадка. Оставляя за спиной и дом в котором я прожила всю свою недолгую жизнь и Кайла Нейта память о котором останется со мной навсегда.
Неизбежность. Вот что это такое. Невозможность что-либо изменить. Жизнь нелепа и опрометчивые поступки постоянные ее спутники.
Если бы кто-нибудь спросил, испытываю ли я муки совести или сожаления по поводу совершенного, я определенно сказала бы нет. Сожалений нет и не будет. Желание познать запретное, единственное, что толкнуло меня нарушить правило. Возможно, когда-то так поступила и сама Маргарет. Я не в коем случае не оправдываю подлый поступок своей предшественницы, но предательство и искушение абсолютно разные вещи.
Всё кончено. Надеюсь лишь на то, что боги будут достаточно милосердны и не позволят Нейту узнать, что с ним сотворила дочь Маргарет Мартинес.
Оставив сыну Седрика вдоволь и еды и питья, я искренне надеялась на то, что в течении пары дней зрение полностью восстановится. К тому времени я буду достаточно далеко.
Я получила то что хотела, но что отдала взамен? Лишь забвение. Так будет лучше и для Кайла и для меня.
Чем больше я отдаляюсь, тем громче звучит во мне голос города Упадка, он сливается со словами брошенными мне сыном Баргура, в порыве страсти— Твои волосы пахнут океаном, океаном и мятой.
И это очень важно. Хотя я никогда не видела океана.
В каком- то смысле мы похожи, я и Нейт. Оба лишены права на жизнь, ограничены окружением и предрассудками. Пусть по разным причинам, но это не отменяет идентичности. Я не стану биться в истерике утверждая, что буду любить и скучать по нечаянному гостю подарившемо толику так нужного тепла. Случайностей не бывает, а значит так было задумано.
Значит и накручивать себя не стоит, ибо изменить ничего невозможно…
Тридцать восемь дней и двенадцать часов спустя.
Больше месяца миновало с того времени, как я покинула Упадок.
Проклятье! Знать бы заранее, насколько этот мир огромен, я бы ушла куда как раньше.
Я представляла себе Упадок достаточно вместительным, но с некоторых пор мое представление о размерах весьма и весьма изменилось.
То, что казалось большим съежилось до размеров напёрстка перед лицом того, что удалось увидеть за эти дни. Нелегкие дни, дьявол меня раздери!
Мысли о том, чтобы разыскать сестру кажутся теперь смехотворными. Надежда найти Велму тает день ото дня
Хуже всего дело обстоит с едой и ночевками. Чтобы отыскать первое требуется немыслимая сноровка, а насчёт второго… с уединением возникает масса проблем. Повсюду шныряют либо старухи Варенды, либо потерявшие человеческий облик Турины.
И те и другие мне не по нраву. От них можно ожидать чего угодно. Типа фокуса с ножом в спину.
Варенды, хоть и кажутся спокойными, промышляют туманными предсказаниями и марадёрством. Им ничего не стоит прирезать зазевавшегося путника, а затем обчистить его до нитки.
Турины, те так вообще могут запросто сожрать. Дикие, они пугали меня тем, что время от времени выскакивали на дорогу и корча ужасающие рожи недвусмысленно щелкали остатками зубов. Бр-р