— Ай, давай, старик, проваливай отсюда! Не до тебя, — разозлился законник.
— Проваливай, — забормотал Деган, медленно удаляясь и поднимая растоптанными сапогами пыль. — А у меня бабка пропала второго дня. Жена моя.
Чувствуя на себе недовольный взгляд законника, он дошёл до угла, завернул и плутовато улыбнулся.
...
Облачившись в украденный плащ и спрятав перебинтованные кисти рук под перчатками, Деган вновь пришёл к дому Монтего. Он по-прежнему был в парике и с седыми бакенбардами, но теперь не горбился. Старики тоже бывают разные: кто-то придавленный жизнью и как будто виноватый за то, что ступает по земле; другой — многого добившийся и знающий себе цену. Именно таким Деган и решил предстать перед родственницами Монтего. Он опасался лишь того, что в доме остались законники. Но опасения оказались напрасны: хозяин убит, убийца пойман, и две женщины оказались совершенно никому не нужны. Дом, где ещё недавно без конца хлопали двери, раздавались приказы и громкие шаги, погрузился в тишину. Деган подошёл к массивной двери и постучал висящей на ней колотушкой.
Некоторое время ничего не происходило. Затем за дверью послышались близкие шаги, и немолодой женский голос с испугом спросил:
— Кто это?
— Старший инспектор Лейсон из Карэ**. Я прибыл расследовать убийство господина Монтего, — ответил Деган тоном человека, привыкшего приказывать.
За дверью охнули и открыли. На пороге стояла полная женщина с кичкой на посеребрённых возрастом волосах, судя по всему экономка. У таких людей с возрастом появлялась на лице какая-то особая печать строгости и контроля за хозяйством.
— Здравствуйте, — сказала она, пристально оглядев плащ, застежки со знаками дома Закона и лицо Дегана.
— Мне нужно поговорить с госпожой Монтего, — сухо ответил Деган.
Переступив порог, он обежал взглядом прихожую: камин, рядом с ним два кресла-качалки, ведущая на второй этаж лестница из красного дерева, какое могли себе позволить далеко не все; на стене над камином охотничий трофей — голова брукозавра. Везде виднелись следы множества людей, которые ещё не успели стереть: лестница и пол были затоптаны, в камине остывала внушительная горка из прогоревшего табака. Видимо законники выбивали в него трубки.
Деган услышал, как женщина за его спиной закрывает дверь. Затем она обошла его и остановилась напротив, сложив руки на дородном чреве.
— Меня зовут Мария, я экономка в этом доме. Госпожа Монтего...
— Мария, всё в порядке, я поговорю с инспектором вместо неё, — раздался на лестнице молодой женский голос.
Подняв голову, Деган увидел на верхней площадке сестру покойной жены покойного Монтего.
— Как скажете, госпожа Эстель, — медленно наклонила голову экономка.
Деган наблюдал за выражением её лица, пытаясь прочесть отношение к молодой женщине. Но ничего недоброго не заметил.
Эстель спустилась по лестнице, кутаясь в большую тёплую шаль, хотя в доме было душно. Молодая женщина оказалась Дегану по плечо и вблизи ещё красивее, чем когда он увидел её на улице: бледное лицо в рамке чёрных волос, тонкий нос, большие карие глаза, обрамлённые влажными от слёз ресницами, небольшая чёрная родинка над верхней губой. Эта женщина была создана для любви, и Деган понимал почему родились слухи о её связи с Монтего.
— Мария, принеси нам, пожалуйста, чаю. Или, может, предпочитаете что-то крепче? — молодая женщина вопросительно взглянула на Дегана.
Он подумал, что для чаепития придётся снять перчатки, и тогда Эстель увидит его перебинтованные руки. Но и отказываться было невежливо.
— Чай вполне пойдёт, — сказал он.
Экономка кивнула и ушла, колыхая широкими бёдрами.
Возникла неловкая пауза.
— Простите, не представился вам лично: старший инспектор Лейсон из Карэ, — сказал с поклоном Деган.
По губам молодой женщины скользнула слабая вежливая улыбка.
— Меня зовут Эстель, я друг семьи Монтего, — сказала она, ещё сильнее закутавшись в шаль.
Поколебавшись, женщина указала на кресла возле камина:
— Присядем?
Деган кивнул. Они прошли к камину и сели.
— Наверное, вас удивляет, что я прибыл из столицы так быстро, — сказал Деган.
— Да, — резко ответила Эстель.
В этом «да» выплеснулось наружу сдерживаемое напряжение, губы нервически задрожали.
— Моё быстрое появление объясняется тем, что я по случаю оказался в вашем городе. Дункан Монтего был не последним человеком в империи Дирош, и мы обязаны докопаться до истины, почему его убили.
— Но убийца уже признался, что убил исключительно для заработка! — воскликнула Эстель.
— Вот как? — вырвалось у Дегана.
Он тут же осёкся, подумав, что женщина сейчас спросит, как же господин старший инспектор об этом не знает? Он ведь только что из дома Закона. Но Эстель была слишком потрясена случившимся, чтобы выстраивать логические цепочки.
— Он сказал, ему нужны были теталы для того, чтобы наняться помощником оружейника в Будре, — продолжала она. — Это простой парень из Леса. Того, который за Малой степью. Дункан... Господин Монтего ездил туда охотиться.
Она взмахнула тонкой рукой, указывая на висящую над камином голову брукозавра. Дегану потребовалось всё самообладание, чтобы не открыть от удивления рот. Так убийца из рода Свирх?! Вот это неожиданность всем неожиданностям!
— Эстель, я так понимаю, его задержали на ваших глазах, — произнёс он.
— Да, — в её голосе вновь появилась напряжённость натянутой струны.
— Как его убили?
Женщина испуганно отвела глаза.
— Почему вы спрашиваете? — тихо спросила она.
Уже по её поведению Деган понял, что его предположения верны и лесного парнишку убили, чтобы он не сболтнул лишнего. И вновь Деган почувствовал на затылке дыхание невидимого кукловода, рвущего нити и бросающего ненужных кукол в топку.
Не дождавшись от него ответа на вопрос, Эстель сбивчиво сказала:
— Тот парень напал на одного из стражей закона... И...
Деган мог бы пожурить её словами: ложь, к тому же такая неумелая, вам не к лицу. Но не стал мучить бедняжку. Ей и без того сегодня досталось.
— Убийца сказал, кто ему заплатил?
Она отрицательно покачала головой и вдруг воскликнула:
— Надеюсь, вы не будете, какэти, подозревать меня в связи с убийцей? Я не имею в этом никакой выгоды!
— Совсем никакой? — осторожно спросил Деган.
— Представьте себе! Дункан не составлял завещания и мы слишком дальние родственники. У него есть гораздо ближе.
— Но, может, у вас есть предположения, кто мог заказать его убийство? С такой работой, как у Монтего, легко нажить врагов.
Женщина так сильно стянула на плечах шаль, что раздался треск ниток.
— Вы правы, — сказала она через силу. — В городе было достаточно недовольных им.
— Можете назвать имена?
Эстель как-то потерянно посмотрела на голову брукозавра. В этот момент за спиной раздался пронзительный старческий голос:
— Это всё Санни!
Деган обернулся. У лестницы, опираясь на палку, стояла мать Монтего.
— Зачем вы встали? — с тревогой спросила Эстель.
Деган отметил заботу во взгляде молодой женщины.
— Санни? — уточнил Деган, глядя в одутловатое лицо госпожи Монтего. Её набрякшие веки так сильно наползали на глаза, что те превратились в узкие, покрасневшие от слёз щелки.
— Санни Колд. Я и остальным вашим об этом сказала, — подтвердила госпожа Монтего таким тоном, будто устанавливала плиту на могиле Колда.
Эстель передёрнула плечами и сбивчиво пояснила:
— Это отец той погибшей девочки.
Деган вежливо кашлянул и сказал:
— Простите, я человек в Сухо новый и не в курсе данной истории.
— Кто-то задушил и сбросил в реку малышку Барбру, дочь Колда — пояснила Эстель.
— Дункан был вынужден закрыть это дело, — произнесла госпожа Монтего. — Оно долго висело не раскрытым, а на Дункана давили из столицы.
— Он сказал отцу девочки, что это был несчастный случай, и Барбра сама упала в реку, — добавила Эстель. — Но Колд не поверил.