Деган не удержался от смешка.
— Мне показалось, ты захотел оставить меня без своей компании, — сказал он.
— Подлец, — беззлобно ругнулся Карл и указал на кувшин: — Налей мне ещё.
— Довольно, — сказал Деган.
Он встал, взял графин с водой, чистый кубок и налил приятелю.
— Пей. Вода прочищает ум, и ты мне сейчас нужен как раз таким.
— Нужен? Для чего? — удивился Карл.
— Помнится, у тебя в приятелях значился имперский смотритель лечебниц.
Карл скривился, точно Деган наступил ему на мозоль.
— Не у меня, а у моей матушки, — сказал он, но, видимо из опасений, что Деган в самом деле не станет оплачивать долг, добавил: — Но я с ним тоже хорошо знаком и в каком-то смысле... А в чём твой интерес?
— Мне нужно встретиться и переговорить с глазу на глаз с одним из пациентов дома скорби в Дироше.
— В Дироше, — тупо повторил Карл.
По собранной складками коже на лбу приятеля было видно, что он усиленно думает, пытаясь связать дом скорби в Дироше со смотрителем лечебниц в Тарганен. Дегану даже жаль его стало — но теталы надо отрабатывать.
— Выпей воду, — он протянул приятелю кубок.
На этот раз Карл послушно взял и выпил.
— А теперь слушай, — сказал Деган. — Уверен, у имперского смотрителя лечебниц найдётся выход на заведующего дома скорби в Дироше. И вместе они устроят мне встречу с пациентом. Ага?
Он ободряюще улыбнулся приятелю.
Карл тяжко вздохнул.
— Напомню, встреча должна проходить наедине. И ещё, я не могу появляться в Дироше под своим именем. Что, если навестить пациента придёт сестра милосердия?
Карл расхохотался.
— Ты?! Сестра милосердия?! — воскликнул он. Сон окончательно прошёл.
— Ну да, я, — Деган опустил голову и бросил на него кокетливый взгляд. - А что, разве я так уж плоха?
Карл чуть с кресла от смеха не вывалился.
— Повтори! Повтори ещё раз! — заорал он.
Деган мило захихикал и легонько ударил Карла по руке полотняной салфеткой.
— Вы так дерзки, мой друг, — сказал он высоким голосом. — Уже более сорока лет никто не орошал моё прекрасное лоно нектаром любви.
Он захлопал ресницами и одарил приятеля многообещающим взглядом.
— А-а-а! Я устрою тебе эту встречу, Стэф! — восторженно воскликнул Карл. — Хотя бы ради того, чтобы увидеть тебя в платье сестры милосердия.
Деган послал ему воздушный поцелуй.
— Как зовут пациента? — спросил Карл.
— Ноа Шенап, — ответил Деган уже своим обычным голосом. — Он был правой рукой управляющего дома Закона в Сухо, но потом в одночасье лишился рассудка, и его отправили в Дом скорби в столице.
Карл с лукавой улыбкой погрозил ему пальцем:
— Как хорошо я знаю эту интонацию.
Деган вопросительно поднял брови.
— Ты не веришь в безумие Шенапа, — пояснил Карл.
Деган побарабанил перебинтованными пальцами по столешнице:
— Сложно сказать. Я немного интересовался о нём в Сухо. Не глубоко, чтобы не вызвать подозрений. Но в большинстве все отзывались о нём, как об упёртом службисте без воображения. Только две дамы назвали его чутким и впечатлительным. Короче, мне нужно с ним встретиться и самому посмотреть, что он собой представляет. Вполне возможно, что безумие — это его укрытие.
— От чего? — Карл подался вперёд, вновь утопив рукав в соусе.
Деган задумчиво пожал плечами:
— В том-то и вопрос.
Карл поднялся из кресла. При своём полном теле он двигался на редкость пластично.
— Хорошо, помогу, чем смогу, — сказал он. — Но на этот раз я хочу знать подробности истории (он хохотнул) из уст сестры милосердия.
Деган улыбнулся:
— Договорились. Если не против, я хотел бы отдохнуть у тебя, пока всё не решится.
Приятель скользнул взглядом по его перебинтованным рукам:
— Живи сколько хочешь. Ты знаешь, мой дом — твоя крепость. Пришлю к тебе своего врача, он не из болтливых.
— Спасибо, — ещё шире улыбнулся Деган и вылив себе остатки «онгейского», откинулся в кресле.
Глава 23
Маара.
Домой возвращались молчаливые, угрюмые. Тяжёлым гнётом нависли над всеми слова императора. Я вцепилась в повод, жмурилась, пытаясь выбросить из памяти лицо этого подлеца, но чем сильнее старалась, тем чётче вырисовывались его черты, каждая морщинка, капризный изгиб чувственных губ, чуть опущенные уголки подведённых сурьмой глаз, чёрные, поделённые на ровный пробор волосы. А за его спиной кривились рожи придворных — наглые, злые. Я чувствовала, как в груди всё клокочет от бессильной ярости к этой изнеженной, напыщенной, тупой толпе.
Похожие чувства обуревали всех наших, между нами искрило напряжение. Из-за любого пустяка, будь то потерянная ложка или слишком сильный жар костра, возникали стычки, порой переходящие в драки. Потом все остывали и стыдились, но появлялся новый повод для ссоры, и всё повторялось.
Так мы ехали домой: осмеянные и униженные. Я не представляла, как мы посмотрим в глаза односельчанам и что скажем. В голове гвоздём засела мысль, что мы могли провести переговоры на своих условиях, отстоять Лес. Но когда я пыталась додумать, как именно мы могли это сделать, передо мной зияла полная тумана пропасть.
Вновь ночевали в Малой степи. Стоя в карауле, я увидела, как Наставник и Тооли поднялись со своих мест и отошли подальше от остальных. Оставить пост я не могла, только изо всех сил напрягла слух, чтобы уловить, о чём они говорят, но кроме невнятного бормотания ничего не услышала.
Когда Наставник возвращался к своему месту, я тихо окликнула его.
Он подошёл. Костёр к тому времени догорел, небо затянули тучи, сквозь которые не мог пробиться свет Голубого Окхари, и я скорее угадывала, чем видела Наставника.
— Что тебе, Маара? — тихо спросил он.
— Неужели мы на самом деле отдадим им половину нашего Леса? Мы не должны так поступать! — с жаром прошептала я.
При одной мысли, что кто-то из империи Тарганен зайдёт на нашу землю и будет там хозяйничать, меня охватывало бешенство.
— Для начала нужно вернуться домой, — ответил Наставник. — А там будем готовиться. Возможно, сначала придётся пойти на их условия.
— Платить дань?! — возмущённо воскликнула я.
— Не ори, — поморщился он.
Я прикусила нижнюю губу.
— Да, платить дань, — нарочито спокойно сказал он. — Недолго, пока не соберём силы для того, чтобы вступить с ними в битву. Иногда нужно показать покорность, чтобы враг враг расслабился и не прикрывал горло. Изучим, что за зверя ты наколдовала (я поняла, что он говорит про моего уфари), научим его слушаться команды. Потом ты создашь ещё таких же. Если всё получится, у нас появится боевое преимущество. Уж Лес мы точно сумеем отстоять, а там и на другие земли двинем. Мы слишком долго были оторваны от мира Сивон, наша поездка особенно ярко это показала. Пора роду Свирх вернуть былое могущество не только в мечтах.
Я судорожно вздохнула:
— Но до этого нам придётся отдать им половину Леса!
— Чтобы обрести многое, сперва нужно пожертвовать малым, — наставительно произнёс он и с лёгкой улыбкой добавил: — Главное, не перепутать.
Я невольно улыбнулась. Наставник коснулся моей руки и сказал:
— Это была хорошая поездка, поучительная. Мы извлечём из неё важные уроки.
Я кивнула.
— А теперь давай спать. Кто тебя меняет?
— Ирэена и Фараам.
— Хорошо. Я планирую завтра добраться до дома, так что идти будем быстрее прежнего. Отдохни получше.
Я кивнула.
...
Они появились из мрака степи — быстрые, бесшумные, невидимые. Напали на караульных, перерезали им горла. Фараам успел выкрикнуть «Игреб!»* и тут же упал, обхватив себя руками за шею, по которой рекой текла горячая кровь.
Его крик поднял на ноги остальных. Мы схватились за мечи, пытаясь осмотреться в глухой темноте. У напавших будто не было тел. Они не производили ни звука, появлялись и исчезали, точно духи. Только лязгал металл о металл, только стонали раненые. Наши раненые.