— Господь Бог порукою тебе в том, что дочь твоя пребудет всегда достойною любви твоей и благословения, — отвечала царица.
Сам Лукьян Степанович хранил в пожалованном ему царем доме свои хлебопашеские орудия и на почетном месте разостлал старый ковер, доставшийся ему в наследство от отца. Самым приближенным к нему человеком из прислуги остался его деревенский сотрудник и слуга. В старом кожаном своем молитвеннике, где его рукою были написаны утренние и вечерние молитвы, он приписал в конце:
«Лукьян, помни, что ты был»…
ЖЕЛТОВОДСКАЯ ОБИТЕЛЬ
I
Атаман Нечай
В царствование Алексея Михайловича на горном высоком берегу Волги стоял людный городок Лысков, близко по соседству с городом Козьмодемьянском. Верстах в трех-четырех около Лыскова стоял еще городок Мурашкин, а напротив этих городков, на луговом волжском берегу, виднелась Желтоводская Макарьевская обитель[1]. Знали про древний монастырь Желтоводский по всему Поволжью, что был он «государевым богомольем», что туда часто приезжал помолиться на досуге от дел государских царь Алексей Михайлович.
Осенью 1670 года по всему нижегородскому краю было неспокойно.
В ту пору Стенька Разин, разбойничий атаман, дошел до самого Симбирска. Похвалялся он, что дойдет и до Москвы. И рассылал он по всему Поволжью ватаги разбойничьи.
Много было у него подручных атаманов, много было голодной черни, которая только и жила грабежом да разбоем.
В один из сентябрьских дождливых дней в городках Лыскове и Мурашкине было великое смятение. Купцы крепко-накрепко заколотили лавки и сами попрятались, а черный люд валом валил на волжский берег встречать стенькиных слуг.
Всего больше смуты и шуму было в городке Мурашкине. Везде блестели топоры да копья, везде виднелись какие-то чужие рослые молодцы в казацких шапках; молодцы громко горланили, собирая толпу народа.
Молодой купецкий сын Нелюб Морнеев вышел из этот шум из дому. Нелюб был парень нетрусливого десятка, да к тому же старик-отец велел узнать, что творится на улице. Заткнул он за пояс острый нож, лихому человеку на острастку, и пошел, не торопясь, Торговой улицей. Перед запертой церковью, на площади, собрались ватагою посадские, и челядь всякая, и мужики пригородние. Виднелись рваные армяки, бороды всклоченные, дырявые шапки.
Вся толпа гудела, слушая незнакомого казака. А плечистый, рослый казак, забравшись на церковную ограду и лихо заломив набекрень шапку, зычным голосом кричал толпе:
— Поднимайтесь, ребятушки! От самого батюшки атамана Степана Тимофеевича идет к вам сила несметная. Захотел батюшка Степан Тимофеевич оборонить от обидчиков крестьянский люд, — от воевод, от старост губных… Послал своего атамана Нечая. Встречайте, братцы, дорогих гостей! Вон уж с Волги наши лодочки видны. Будет тогда нам вволю погулять-попраздновать!..
Толпа загалдела еще громче, заволновалась.
Затрещали плетни, из которых выламывали колья, заблестели ножи, топоры, послышались удалые песни.
Нелюб стоял в сторонке и с сердцем подергивал себя за русую бородку. Хотел он разбойнику напротив слово молвить, да поостерегся. Толпа сейчас бы всякого супротивника на клочки разорвала. А видел Нелюб, что дело плохо. Если впрямь разбойничья ватага нагрянет, не устоять ни тому, ни другому городу. Знал он тоже, что и их с отцом в конец разорят. Да об этом он не больно печалился, семьи у них никакой не было, жили вдвоем. А жалко было Нелюбу, что столько народу православного на грех пойдет, что кровь людская невинно прольется…
Тем временем казак совсем уже толпу на берег повел, да вдруг спохватился:
— А что, ребятушки, где ваш воевода хоронится? Много ли у него силы?
— Наш воевода, поди, спрятался, — заорал Никитка Шарапов, самый, что ни на есть, пьяница и вор по всему городу.
— Куда ему воевать!.. — загалдела толпа. Да и стрельцов-то у него всего десятка полтора, и все пищали-то у них ржа села.
1
Желтоводский Макарьевский монастырь — в 100 верстах от Нижнего Новгорода — основан преподобным Макарием в первой половин XI века. Преп. Макарий на берегу Волги, близ озера «Желтые воды», поставил себе келью, просвещал мордву, черемис и чуваш, которых и крестил в этом озере, называвшемся Святым; ныне оно слилось с водами Волги, но до начала прошлого столетия находилось еще против самых врать монастыри. В. Кн. Василий Темный посещал пр. Макария и помог ему основать монастырь с храмом во имя св. Троицы. При нашествии татар (1349 г.) Троицкий монастырь был разграблен и сожжен. Пр. Макарий был уведен в плен в Казань, но вскоре отпущен на родину, где и умер (1454 г.). Обитель была в запустении; возобновил ее в 1620 г. инок Тетюшского Казанского монастыря Авраамий, чему способствовали соседние жители с. Лыскова, нарубив ему лесу для постройки и собрав 160 р., что по тому времени составляло значительную сумму. Монастырь пользовался вкладами; царь Михаил Феодорович пожаловал ему грамоту о сборе пошлинных денег с торговых людей, приезжающих на праздник чудотворца Макария, и о владении волжским перевозом безоброчно на церковное строение. В 1646 г. боярин Никита Романов и кн. Анастасия Лыкова, по завещанию мужа, пожертвовали вотчину с. Керженец, со всеми деревнями, по реке Керженце. Постройка стен (монастырской ограды) начата в 1662 г. при игумене Исаии и окончена в 1667 г. при архимандрите Пахомии. Через 10 лет ограда была поправлена, потому что в 1671 г. «приступили к тому Макарьевскому монастырю воры и изменники казачишки с Лысковцы и Лысковской и иных многих волостей со многими людьми нощию к деревянной рубленной стене огненным великим провалы и пушечным боем, а с иных стран и от каменных стен, и врата монастырские зажигали и из орудия по ним стреляли»; но стена была не в конец разрушена. Монахи, видя лютое свирепство осаждающих, решились малолюдства ради «обороняться камнями и стрелять из пушек и мушкетов; тогда многие из осаждающих легли на месте, остальные бежали» («Исторический Вестник», 1887 г., № 6).