75
Южная ночь. Сводный оркестр цикад и сверчков играет фортиссимо; рои насекомых, слетевшихся на голубоватый свет фонарей, смотрятся хлопьями рождественского снегопада. Мрачное пространство ночного аэродрома озаряют там и сям лампы световой разметки – будто искаженное отражение звездного неба в нефтяной луже. В дальнем углу летного поля, рядом с прогревающим двигатели Ту-154 цветов Тюркестанского флага, останавливается икарус. Автоматчики выводят из автобуса два десятка явно ничего не понимающих людей в наручниках и сноровисто выстраивают тех в шеренгу неподалеку от трапа, в свете автобусных фар; все они – в том числе и возвышающийся на правом фланге Витюша – смотрятся неважно: трехдневное ожидание исполнения в камере смертников никому не идет на пользу.
– Внимание, осужденные! – выступает вперед МГБшный генерал; поднимаемый самолетными двигателями вихрь рвет из его рук бумагу с казенной печатью. – По случаю приближающегося юбилея выдающегося гуманиста…надцатого века Ибн-Сины, Его Высокопревосходительство Пожизненный Президент республики Тюркестан, Тюркбаши всех Тюрок объявил амнистию и повелел: заменить всем участникам заговора против его особы смертную казнь на пожизненное изгнание из страны. Этот самолет доставит вас в Россию. Смир-рна!! – рявкает он на разом сломавшуюся шеренгу. – Нале-во! Шагом марш на посадку!
Уже поднявшись на верхнюю ступеньку трапа, Витюша оборачивается – бросить через плечо прощальный взгляд на грандиозного неонового Тюркбаши, осеняющего здание аэровокзала: тот простер вперед могучую длань в новом национальном приветствии типа «Зиг хайль!», приобретя оттого комичное сходство с Полифемом, пытающимся на ощупь отыскать ускользающих от него спутников Одиссея.
76
Помещение, не несущее на себе отчетливых примет времени и места, но только это не «Шервуд» – за столом совершенно иной набор персон. На стенке, правда, нет сделавшегося по нынешнему времени неизбежным портрета царствующего Президента – но это лишь оттого, что тот наличествует тут в натуральном своем виде. По всему чувствуется, однако, что реальный «центр силы» за этим столом – вовсе не Его Президентское Величество, а худощавый невзрачный человек, столь похожий на своего американского коллегу – «эксперта по кризисным ситуациям», что его для простоты можно называть пыльнолицый-бис. Совещание идет явно уже не первый час:воздух – геологические напластования табачного дыма, повсюду полные пепельницы и пустые кофейные чашки.
– Итак, господа, – бесцветным голосом констатирует пыльнолицый-бис, – дюжина отморозков средь бела дня похищает посла нашего стратегического союзника и обменивает его, через нашу голову, на тамошних заговорщиков. Все силовые структуры в очередной раз демонстрируют на весь мир свою полнейшую профнепригодность. Мы сидим в дерьме по самую нижнюю губу…
– Престиж Державы нашей… – гневно воздымает перст многозвездный генерал с дальнего края стола.
– Держава – это и есть мы, генерал, – бесцеремонно обрывает того пыльнолицый. – Давайте к делу. Самолет из Тюркбашиабада уже на подлете, надо принимать решение. Лучше уж плохое решение, чем никакого…
Его Президентское Величество, приняв, видно, призыв на свой счет, начинает речь в привычном своем стиле – плотная ткань неглупых (хотя и не блещущих никакой оригинальностью) мыслей, выраженных грамотным и абсолютно бесцветным языком, ткань, в которую тщательно запакована торричеллиева пустота общего смысла, – но тут у одного из собравшихся сдают нервы и он рявкает с интонациями Ии Савиной:
– Да отключите вы к чертовой матери эту голограмму!
При этих словах Его Президентское Величество вздрагивает, идет рябью и послушно тает в воздухе.
– Не трожь птичку! – вступается за Президента другой член Синклита, с несмываемой печатью Гарварда на физиономии. – Его таким и конструировали, точно по ТЗ – «Да и нет не говорите, черного и белого не выбирайте»; на том только и держимся… Голограмма – она и есть голограмма: отломил приглянувшийся тебе кусочек, и достраивай под свой вкус до целого. Слушает речь демократ – из тех, что прозрели в свете решений 27-го съезда КПСС: «Да ведь президент-то наш – либерал в натуре, типа Пиночёт! Щас он нам экономическое чудо учинит посредством авторитарной модернизации, а там, глядишь, и свобода образуется». Слушает ту же речь патриот – из тех, у кого даже деготь для своих смазных сапог, и тот куплен на гранты гада-Сороса: «Да ведь президент-то наш – натуральный Товарищ Жуков! Щас он всех черножопых вахабитов в сортирах замочит, и будет у нас опять Великая Держава в границах 75-го года». И оба-два довольны…