— Не думаю, — возразил инженер, — но в этом легко убедиться. Какова длина вашей яхты?
— Тридцать шесть метров, включая бушприт.
— Да, господа, это и в самом деле великовато. Однако давайте все-таки пройдем в управление порта. Там нам дадут точные сведения.
По дороге мы встретили капитана третьего ранга, заведовавшего минной службой Яде. Инженер ввел его в курс дела и спросил, можно ли осуществить предложенный план.
— Ответить на ваш вопрос довольно просто, — сказал офицер. — Пойдемте, если хотите, на борт пароходика, только что прибывшего из Киля. В моем распоряжении находится паровой баркас, и если вы согласитесь меня сопровождать, то очень скоро мы узнаем размеры шлюзов.
Мы приняли столь любезное предложение и через десять минут уже стояли на палубе парохода, совершавшего регулярные рейсы между Килем и Вильгельмсхафеном по Айдерскому каналу.
Оценив размеры парохода, почти одинаковые что в длину, что в ширину и, очевидно, приспособленные к длине шлюзовых камер, я потерял надежду. Я уже не сомневался, что наша яхта превосходит параметры шлюзов.
Пока я делился своими мыслями с братом, офицеры вытащили подробные карты канала и стали вымерять длины шлюзовых камер.
После довольно долгого обсуждения этого вопроса с капитаном парохода инженер объявил, что, возможно, мы и пройдем, но для полной уверенности надо бы измерить длину «Сен-Мишеля». Мы вернулись в шлюпку и через некоторые время высадились в порту.
Там мы встретили еще одного старшего офицера, которому инженер рассказал о наших затруднениях. После обычных в таких случаях представлений тот нам сказал:
— Господа, у нас есть очень простое средство, чтобы избавиться от сомнений. В порту стоит канонерка, пришедшая из Киля в Вильгельмсхафен именно по этому каналу. Пойдемте, если хотите, измерим вашу яхту; потом измерим канонерку, и вы поймете, какое решение следует принять.
Несколько минут спустя «Сен-Мишель» был измерен с величайшей точностью от кончика бушприта до закругления кормы; потом мы отправились к стенке, у которой стояла канонерка; измерив и ее, мы убедились, что она вместе с бушпритом на целых два метра длиннее «Сен-Мишеля».
Теперь мы были уверены в удаче, и тем не менее, проявив избыточную предусмотрительность, мой брат послал директору канала срочную телеграмму, в которой, указав точные размеры нашей яхты, просил дать нам знать в Тоннинг, можем ли мы воспользоваться каналом. Простившись с немецкими офицерами, мы вернулись на борт.
Час спустя «Сен-Мишель» вышел в Тоннинг, маленький гольштейнский порт, расположенный в устье реки Айдер.
VII
И тут снова возник Томас Пиркоп со своей арифметикой.
— Если хотите, — сказал он, — дайте мне на два фунта больше, и я избавлю вас от лоцмана в Яде, который обойдется вам в пятерку. Я выведу вас из реки.
— Но, Пиркоп, — возразил я, — имейте в виду, что фарватер сложный, а пойдем мы по нему ночью, и вы не сможете производить необходимые наблюдения, не увидите и расставленных буев.
— Будьте спокойны, господа, я увижу все, что необходимо, и отвечаю за все.
Я принял его предложение. Томас Пиркоп и в самом деле провел нас великолепно, заработав свои два фунта и сэкономив нам три.
Ночью 15 июня мы вошли в маленький порт Тоннинг, живописно расположенный на правом берегу Айдера, а на следующее утро, заправившись углем, взяли лоцмана до Рендсбурга, где и начинается сам канал.
Но какое же разочарование нас здесь постигло! Письмо от директора канала, пришедшее в ответ на нашу телеграмму из Вильгельмсхафена, сообщало, что мы не сможем пройти через шлюзы. Яхта оказалась на три метра длиннее, чем нужно. Что делать?
— Ладно, — нашелся брат, — никто не скажет, что группа бретонцев отступила перед трудностями. «Сен-Мишель» слишком длинный?… Так укоротим ему нос, то есть бушприт, а если появится необходимость, то срежем и эмблему на форштевне.
— Да будет так! — ответил я. — Но подождем, пока яхта дойдет до первого шлюза.
Как только разнеслась весть о том, что мы хотим пройти Айдерским каналом, среди местных жителей, купцов и поставщиков, привлеченных прибытием французской яхты, разгорелись споры. Большинство считало, что это невозможно. Мы оставили их спорить и вышли курсом на Рендсбург, куда и прибыли в шесть часов вечера.
Первую часть пути составлял подъем по красивой реке, без сомнения самой извилистой, какую только можно вообразить. Ее повороты настолько капризны, что часто мы возвращались по собственным следам, и я определил, что путь между Тоннингом и Рендсбургом составляет по меньшей мере сто пятьдесят километров, хотя по прямой их разделяет всего восемьдесят.