33
— Мой друг, Алессо, хвалю небо за счастье лицезреть тебя на пороге своей скромной обители!
— Уважаемый мастер Фариз, ваша честь, воспитание, великиие знания, великодушие и скромность в очередной раз заставляют меня смиренно убедиться в собственной совершенной ничтожности… — Низко поклонился я, скидывая с головы капюшон своего «ученического» плаща. Потрепанная ткань, пережившая два года интенсивной эксплуатации, включая функции полотенца, халата, платья для эльфийки и даже тряпки для оттирания давленных личинок немного потеряла цвет, но, как оказалось, для людей знающих была однозначным знаком: не даром я настоял, что бы мы взяли «эти лоскуты» с собой и даже склеил выкройки назад, в одежду. На самом деле наши эльфийские шмотки «криэйт бай кусты» были еще более ярким знаком — и, надо сказать, что нарваться на караван горцев по эту сторону горного хребта перед спуском в пустыню оказалось великой удачей. Кто другой кроме «дыких, гордых дэтэй высот» (читай — купцы-контрабандисты) в тканях бы разбирался достаточно, что бы немедленно пристукнуть носящих на себе целое состояние — и имен бы не спросил! Про цены на нетканые ткани я узнал немедленно по прибытию в этот портовый город: на местном рынке ценились они неимоверно, и продавались на самом «козыном» месте. Хорошо, что мне хватило мозгов нацепить наряд ученика, внешне мало отличающийся на мой взгляд от одежд большей части местных жителей что покроем, что цветом, что потрепанностью. Однако, отличающийся достаточно, что бы нужные глаза заметили.
Дом-лавку Фариза я заметил бы и сам — стены характерно светились зеленым, пусть и куда более тускло, чем в Башне: кроме «колокола», идентичного тому, что болтался в камне на моей шее стены «лицензированного чудотворца и выдающегося ученого» могли порадовать коснувшегося не там где надо человека ожогами второй-третьей степени или ударом электричества. Впрочем, помимо «красоты», которой через несколько лет скорее всего настанет конец в связи с потерей главной «энергостанции» на тысячу километров окрест (потому что энергия «знаков» вполне успешно утекала в пространство — в виде того же невидимого немагами света), у «алхимика» были и более приземленные ловушки вроде вмурованного в гребень ограды хрупкого острого стекла с ядом и настоящих, пусть и крайне примитивных контактных мин во дворике на основе прикопанных глиняных кувшинов. Надо сказать, ненадежная минная закладка иногда срабатывала самопроизвольно, что хозяина совсем даже не расстраивало — наоборот, какая работа на образ «загадочного мудреца»! Риск однажды подорваться самому его ничуть не смущал — какие, право, мелочи…
Придя на рынок Джазир-лода я испытал двойственное чувство: горцы на ломаном «башенном» заверили меня, что купцы понимают по-всякому и в какой-то мере оказались правы. Странное ощущение — обращаешься к продавцу фруктов а получаешь ответ от соседа через две лавки, продающего лечебные травы, да еще и с похвалой: мол, редко услышишь благородный язык ученых мужей в таком чистом виде, да еще и так грамотно. В этом плане эльфов можно было поздравить: то ли выдуманный, то ли передранный у какого-то народа из старого мира «язык для короткоживущих магов» стал настоящим языком «благородной науки» — философы, алхимики и искатели философских камней, аптекари, книготорговцы и медикусы просто обязаны были знать сие «ничье» наречье. Полная аналогия с латынью в период ренессанса в Европе на моей Земле. Язык-то стал, а вот видимые мне каменные носители заклинаний были настоящей редкостью: на всем рынке я насчитал примерно пятнадцать артефактов, из которых десять едва светились на последнем издыхании. На самом деле под видом «амулетов» продавалось гораздо больше всего — в том числе изделия из металла, вообще неспособные нести заряд энергии на своей поверхности — можно было судить в каком именно загоне сейчас находится магическое ремесло. С учетом того, что Башня ежедневно вгоняла буквально «в скалы» энергии достаточно, что бы подсветить многокилометровый «ученический тоннель», я бы сказал про искусственно организованный дефицит…
Фариз сам подошел ко мне, когда я болтал у одной из лавок с аптекарем, поглядывая то и дело на красный плод величиной с вишню, лежащий в центре композиции витрины на серебряном блюде с пол-локтя диаметром: «лекарство от семидесяти болезней», как мне его тут расхвалили… или эльфийская рационная ягода: перед встречей с горцами мы такими питались две недели, вся более объемная еда уже успела закончится, пока мы пытались выбраться из Хребта Песков, а потом остаток просто ссыпали «в общий котел» каравана продавцов овечьих шкур, горного вина и уксуса, сухого овечьего же сыра и «лючший оружий на гора, знаешь, да?» По счастью, упертых как ихние бараны овцеводов и виноделов в города тонкой линии обжитого побережья Южного Безбрежного океана, сплошь состоящего из Султанатов, Халифатов и прочих Эмиратов попросту не пускали: город они воспринимали как дом одной большой семьи, и кровной мести на семь сотен лет за неуважение к традициям местные совсем не хотели. Простые такие ребята, по своему честные: раз в палатках живут — значит, в походе, если попутчик преломил хлеб и честно впрягся в движение каравана — друг… В общем, ягоды все сожрали, когда очередной колодец на пути оказался сухим, а теперь я рассматривал плод стоимостью втрое дороже блюда-подставки и гадал: хорошо или плохо, что ни одной не заначил? Из косвенных расспросов аптекаря, который витийствовал, но колоться не хотел категорически, получалось, что где-то в пустыни можно найти отдельно растущие кусты с такими, точнее — с такой, и отдельные безумцы иногда приносят… короче — полный бред, учитывая, что ягода растет на дереве. В общем, оставалось четкое впечатление, что если достать из-под полы продукт фито-инженерной технологии, то начнут спрашивать именно меня — с каленым железом и фатальным исходом, и никакая «латынь» не поможет… вот тут-то почтенный алхимик, маг и так далее ко мне и подошел.
Фариз по местным меркам был состоятельным мужчиной, но главным, по его скромному мнению, «состоянием» была его репутация: все знали Фариза и шли к Фаризу, если нужно было решить проблему — от неизлечимой болезни до изгнания злого духа, с которым не справлялся местный жрец. Так что приглашение меня «разделить трапезу» получилось вполне в духе предписанных «чудачеств» — типа, бедный ученый бродячий книжник и философ (под которого я невольно закосил) просто не может пройти мимо и не составить компанию за трапезой, в процессе которой требуется обменяться… последними новостями мира науки, скажем так. Ну а в более приватной обстановке во мне признали коллегу… неудачника, скажем так: поперся в горы искать Башню и ученичество и прошел мимо — бывает. Горы — они большие, тем более теперь я мог рассказать о кружении по перевалам и склонам часами: нагулялся вместе с Эль по самое немогу… Зато честный путешественник вполне мог наткнуться — совершенно случайно, разумеется! — на некую шмотку «из тех, что делают далеко на Севере, в неведомых землях» (цитата купцов с рынка). Так что на следующий день один из нетаканных плащей ушел за десятую часть рыночной стоимости в руки «алхимику», только покивавшему на неотмытые подозрительные бурые пятна — и мы расстались лучшими друзьями. Ну, как «расстались»? Я арендовал для нас с Эль недорогую комнату, купил местную одежду, за которую не прирежут прямо на улице и распростился с горцами, которых в очередной раз ограбили перекупщики. Остальные одежды, сделанные в форпосте пришлось увязать в тюк из обычной ткани и засунуть куда подальше, рядом с другой мешковатой увязкой, за содержимое которой могли «выпилить» весь несчастный городок или даже весь султанат: уходя, мы (точнее эльфь под моим руководством) забрали черенки с каждого растения (которые, правда, без ручного эльфа скорее всего не приживутся, где не посади). И вот уже второй месяц каждый день выходил как на работу или на рынок, проходя «благородные» торговые точки и перебиваясь случайными заработками, вроде распознания магии в амулетах: в отличии от «истинного» обученного в Башне Фариза я был типа фаната, собирающего крохи сведений самостоятельно. Тут такое вполне было принято и в порядке вещей. Алхимик уже год ждал корабля с новой порцией накопителей энергии, но не особо волновался: случались задержки и побольше, а я, разумеется, не стал его расстраивать своими знаниями — как я и говорил, я не фанат пыток и раскаленного железа. А я собирал и собирал сведения о новом для себя мире: географии, истории, местной политике и экономике и пытался… подобрать себе место под солнцем. Себе и Эль…