Он улучил момент и — хрясь — вломил в коленный сустав кромкой стопы.
Сандалии — не Бог весть что, но главное — это сила, скорость и точка приложения — так что нога киборга подломилась и он снова рухнул на землю.
— Так и быть, я сам постираю свои вещи, а ты собирай своих ребят и валите туда, откуда пришли.
— Эй, вы… Лаки, Билл, Косоглазый… Вы что, не видите, что он делает? Убейте его, убейте скорее! — шипел скруп, пытаясь вытереть с лица кровь и грязь. — Вы хотите остаться без батарей? Без пайки? Копаться в грязи… Убейте его!
Гай пнул Скрупа еще раз и он заткнулся. Находясь сейчас в кольце врагов, парень остро чувствовал жизнь. Сюрреалистические фигуры киборгов в зеленом тумане, свет электрических фонарей, гул работающих конвейеров, скрип грунта под ногами… Даже здесь, на самом дне мира — жизнь стоила того, чтобы за нее бороться.
— Бу! — сказал он и киборги дернулись.
— Р-а-а-а-а!!! — заорали модификанты, которые во время всего этого спектакля занимали позиции и подбирались поближе.
Они набросились на киборгов со всех сторон, орудуя обрезками труб, и началась бойня. Медвежата во главе с дядей Мишей возглавили атаку каторжан, а Гай поднатужился и выломал у мистера скрупа ногу — с мясом, и теперь орудовал ей как неким футуристически цепом. Вспоминая Горго и схватки с мехами он решил, что такое оружие будет весьма кстати против киборгов.
Осмелевшие работяги добивали поверженных на землю бывших своих мучителей, модификанты и медвежатки явно одерживали верх, несмотря на численное превосходство двоек. В какой-то момент киборги обраились в бегство, и люди Дона, улюлюкая и охаживая врагов по спинам.
— Победа! — сказал одноглазый.
Его лицо было перемазано красным, он и сейчас еще жевал что-то, энергично шевеля челюстями. Глянув на кибернетическую ногу в руках Гая, он покачал головой:
— Ну ты жесткий вообще! Псих ненормальный, где таких берут?
Гай отшвырнул конечность Скрупа и всплеснул руками:
— Да чего я жесткий-то?! Ты на себя посмотри! Вся рожа в крови, руки в крови по локоть, жрешь небось кого-то снова!
— Так не пропадать же…
— Тьфу, ёлки…
Новые правила понравились не всем. Недовольных было особенно много среди выживших киборгов — еще бы! Теперь им приходилось трудиться вдвое больше остальных — халявные батареи закончились. С помощью Дона, который на свободе руководил одним из цехов обогатительного завода, в Разломе удалось создать что-то вроде настоящего производства — с использованием всех имеющихся водных потоков и максимальной отдачей разведанных месторождений.
Киборгов пристроили на сортировку — их металлическим лапам местная отравленная водичка была не страшна, так что они шерудили в желобах, выуживая мумиё и зарабатывая себе на батареи и хлеб насущный. К тому же, популяция двоек уменьшилась почти в три раза — многих из них прикончили сгоряча в первые дни после бойни, и теперь батареек было нужно намного меньше…
Людей-четверок откормили и подлечили — настолько, насколько это было возможно. Одним из нововведений была эвтаназия — если работяге становилось совсем плохо — пятикратная доза обезбола отправляла его в мир иной мягко и без страданий. Но для этого нужно было еще хорошенько поработать — никто за так медикаменты раздавать не собирался.
Производительность труда действительно выросла — если не в пять, то в три раза точно. Всё-таки приходилось делать скидку на контингент: наркоторговцы, рецидивисты и прочие низы социума — не тот народ, который привык работать засучив рукава. Но в целом — круговая порука работала, и бригады следили за тем, чтобы каторжане махали кайлом и мыли мумиё наравне со всеми. Не будет нормы — не будет пайки.
Дон, дядя Миша и Гай ухитрялись выделять ресурсы под то, что они называли «стачечной кассой» — запасы еды, воды и медикаментов, которые складировались в убежище одноглазого — на случай забастовки. В этот план посвящать остальных было рано — тем более, как бы это мерзко ни звучало — счастья для всех и даром они добиваться не собирались. Девяносто процентов гниющей в Разломе публики заслужили такую участь, и вытаскивать их на свет Божий было бы слишком плохим подарком человечеству в целом. Другое дело — узкий круг, члены которого умудрились сохранить волю, рассудок и облик человеческий даже в невыносимых услвоиях Жмыха.