Для чернения латунных деталей рыболовных снастей - стычных трубок, держателей для катушек и пр.- применяется раствор углекислой меди Си2(ОН)гСОз в крепком нашатырном спирте. При отсутствии углекислой меди ее легко приготовить в домашних условиях.
Для приготовления 100 г углекислой меди растворяют в разных сосудах (стеклянных, фарфоровых) 235 г медного купороса (синие кристаллы) и 100 г кальцинированной (стиральной) соды.
Если применяется сода питьевая, то се следует взять 155 г.
Затем в сосуд с раствором медного купороса вливают при размешивании раствор соды. Тотчас образуется светло-зеленый порошок углекислой меди, быстро оседающий на дно.
Когда порошок полностью осядет на дно сосуда, жидкость над ним осторожно сливается, в сосуд наливают теплой воды, размешивают в ней порошок и снова дают ему отстояться"
Такую промывку производят три раза.
Промытый порошок углекислой меди выкладывают для просушки на стекло или фарфоровую тарелку.
* * *
Б. Орешин
ПЕРВЫЙ ЛЕЩ
Ну что, Коля, пойдешь со мной завтра на Оредеж?
Что за глупые вопросы задают иной раз эти взрослые! Ну кто же откажется пойти на Оредеж, весь день ловить рыбу, варить уху, ночевать у костра? С самого приезда дяди Леши Коля только и мечтал об этом, а он еще спрашивает!
Вместо ответа Коля, двенадцатилетний голенастый мальчишка, не допив чай, стремглав выбежал из комнаты, разыскал в сарайчике лопату и кинулся в огород - копать червей для завтрашней ловли.
Весь вечер прошел в приготовлениях и сборах. Дядя Леша, расположившись у окошка, неторопливо и с явным удовольствием проверял свои рыболовные принадлежности. Чего только не было в его черной кожаной сумке! Четыре катушки с жилковыми лесками, складной багорик, несколько донных удочек с колокольчиками, набор поплавков, грузил и поводков разной толщины и цвета с крючками от самых маленьких до самых крупных. Все это было тщательно упаковано, сложено в специальные баночки и коробки, все выкрашено и отлакировано. Впрочем, Коля в глубине души презирал весь этот парадный блеск и предпочитал простое бамбуковое удилище без всяких колец и катушек. Клевала бы рыба, а уж вытащить ее он и без катушки сумеет!
Вышли они на рассвете, когда еще на всем горизонте нельзя было угадать, где будет всходить солнце-таким одинаковым, голубовато-серым было все небо. Кое-где на нем виднелись еще неяркие, утренние звездочки. Глухо стукнула калитка, и оба рыболова, большой, грузный дядя Леша и маленький, щуплый рядом с ним Коля, вздрагивая от утреннего холодка, бодро зашагали по тихой улице еще не проснувшейся деревни. Улегшаяся за ночь пыль на дороге мягко глушила их шаги. Подгоняемые нетерпеливым желанием поскорее закинуть удочки, они шли быстро и молча. До реки было километра четыре, но время за приятными мыслями летело незаметно. Вот уж видна и деревня, что стоит на берегу Оредежа. Теперь только миновать еще старую мельницу, обойти длинный скотный двор и... Вот он, Оредеж!
Знакомая и всегда по-новому прекрасная картина открылась перед ними: прямо у самых ног начинался крутой спуск, а внизу, влево и вправо, простиралась широкая долина, похожая на русло огромной, давно исчезнувшей реки. Далеко, на той стороне, виден был покрытый сосновым лесом другой такой же высокий берег, а по дну долины, превратившемуся в просторные заливные луга, извивалась серебристая лента Оредежа, окаймленная кустарником.
И все это покрыто легкой дымкой начинающего появляться и густеть тумана.
Как всегда, постояв молча и полюбовавшись, оба рыболова стали спускаться по узкой, извилистой тропинке. Не дойдя и до половины ее, Коля ринулся вниз бегом, а за ним, не утерпев, тяжелой рысью припустился и дядя Леша. Внизу их охватили сырость и холод. Теперь туман совсем скрыл далекий берег и лес, и только кое-где смутно видны были темные шапки ольховых и ивовых кустов вдоль русла Оредежа. Туман медленно полз над лугами, и казалось, что кусты эти оторвались от земли и куда-то уплывают... По колено в мокрой, как после дождя, траве, оставляя за собой две темные тропочки, оба рыболова напрямик направились к реке. От воды пахнуло теплом и тем особенным речным запахом, от которого сладко сжимается сердце каждого рыболова. Белесые, призрачные хлопья тумана стлались над самой водой и, медленно отрываясь от нее, поднимались вверх. Ни один листик не шевелился, ни одна струйка не нарушала журчанием спокойного течения реки. Тишина, полная тишина на много километров вокруг... И невольно подчиняясь ей, приглушенным голосом, почти шепотом, маленький рыболов спросил большого:
- Здесь начнем?
- Здесь...-так же тихо ответил дядя Леша и, отойдя немного в сторону, стал распаковывать свои удочки.
Пока он стаскивал с них чехол, составлял колена и прилаживал катушки, Коля уже успел размотать свою легкую удочку и, деловито поплевав на червя, забросил. Чуть всплеснула вода от упавшего грузила, пробежали легкие круги от поплавка, и вот он уже затих посредине небольшой прогалинки между зарослей круглых листьев кувшинок. Вздрагивая от прикосновения мокрых штанин к голым ногам, Коля присел на корточки, воткнул удилище в землю и весь сжался комочком.
- Хоть бы солнце скорее всходило!..- подумал он, оглянувшись туда, где сквозь туман розовела заря. Но даже и оглядываясь, он как-то умудрялся не выпускать из виду свой поплавок, который медленно сносило течением. Вот он коснулся края плоского, как блин, .чиста кувшинки н остановился. Коля уже протянул было руку, чтобы отвести его снова на середину прогалинки, но поплавок вздрогнул, присел, почти совсем уйдя в воду, потом снова подскочил и, часто и неглубоко приседая, поплыл в сторону от листа. Тащить? Подождать? Пора... Легкий, как раз в меру рывок - и на тонкой леске заходила, забарахталась под водой, блеснув серебристым боком, рыба.
- Подлещик! - освобождая его от крючка, определил Коля.-Дядя Леша, почин есть! -стараясь сдержать ликующие нотки, негромко сказал он прямо в пространство перед собой. Из тумана, где-то совсем рядом, голос дяди Леши отчетливо произнес:
- Пу, ну... Поздравляю.
Сразу согревшись, Коля посадил на кукан своего первенца, торопливо переменил червя и снова закинул.
Но поклевки на этот раз долго не было, н рыболов, соскучившись, решил посмотреть, как устроился дядя Леша. Взобравшись на обрывистый берег и обогнув заросли ивняка, он, наконец, разыскал его. Дядя Леша, оказывается, сидел совсем не так близко, как казалось по голосу. Сердце Коли наполнилось радостью: у дяди Леши еще ничего не было, ни одной рыбинки! И это при его четырех самых современных удочках! Радостно подпрыгивая, Коля поспешил к своей удочке с тайной надеждой, что на ней уже сидит здоровенный лещ или хотя бы окунь на полкилограмма. Но поплавок по-прежнему мирно дремал, причалив к листу кувшинки.
Коля без долгих размышлений вытащил удочку, взял свой кукан с подлещиком и отправился на поиски новых мест. Проходя мимо дяди Леши, он показал ему своего подлещика, но оба замерли на полуслове: перяной поплавок у дяди Леши чуть заметно вздрогнул, потом решительно и глубоко ушел в воду. Дядя Леша сделал классическую подсечку - вбок, против клева,и вытащил... бешено крутящегося окупишку с палец величиной.
- Ничего, для начала и этот сойдет! - стараясь подавить улыбку, сказал Коля и, довольный, пошел дальше по берегу.
Дядя Леша долго не сажал пойманного окунишку на кукан, предоставляя ему свободно прыгать по берегу и как бы не замечая такое ничтожество. Но когда "ничтожество" подскочило слишком близко к воде, он все же накрыл его своей широкой ладонью, и укоризненно вздохнув, продел ему под жабры шелковый, сверхпрочный шнурок своего великолепного кукана. Лов начался.
Солнце уже вышло из-за темневшего вдали леса. Туман, цепляясь за кусты и ольховые шалоги *, стал нехотя отступать перед ним, уползая в низинки. С каждой минутой теплело. Кругом все оживало. Откуда-то появились стрекозы и бабочки. Чаще стали перепархивать с ветки на ветку мелкие птички в зарослях ивняка. Над самой водой, опустив книзу концы крыльев, пронеслась пара куликов-перевозчиков.
Оживились и наши рыболовы. С пуком удочек на плече, предусмотрительно спрятав в карман свой кукан с уловом, прошел мимо Коли дядя Леша. Начиналось лучшее время клева, и он спешил на свое излюбленное место. Коля тоже поднялся. Ему вообще не сиделось долго на одном месте, если даже рыба и клевала. Все время ему казалось, что где-то есть особенное, еще никем не открытое место, такое, где только успевай забрасывать. И он азартно и неутомимо обследовал все недоступные места, забрасывая крючок с наживкой то в самую гущу травы, то под корягу, то, повиснув на кусте и едва держась, умудрялся закидывать удочку на быстрину, до которой иначе невозможно было бы добраться.