В памяти у него всплывают одно за другим рекламные объявления, которые часто передают по телевизору. Но вскоре они улетучиваются: возможно, он разогнал их веером; осознав это, Баратто в недоумении покачивает головой, выключает телевизор и решает, что пора спать.
Как обычно по вечерам, он смачивает края кухонной раковины, куда через окно тянутся цепочки муравьев. В ванной чистит зубы, потом, выйдя, как будто что-то вспоминает, не зная точно, что именно, должно быть подпись под фотографией в каком-то журнале.
Поднимаясь по винтовой лестнице в спальню, Баратто стягивает рубашку, а уже возле кровати раздевается совсем. Разглядывает в зеркале шкафа свою высокую, здоровую фигуру и думает: о чем бы мне теперь подумать? Долго раскачивается перед зеркалом, но ни одна мысль не приходит в голову.
На гладильной доске стоит маленький электрический будильник; Баратто наблюдает за скачками секундной стрелки и не может понять, что, собственно, ей от него надо. Так и не обретя ни единой мысли, он сжимает в руках свой член и думает: я совсем разучился думать.
В постели он тут же засыпает, уткнувшись лицом в подушку и раскинув руки. С того дня он надолго перестал разговаривать, пока постепенно не пришло исцеление.
Жена Баратто с утра до вечера сидит на коммутаторе фабрики детских электронных игрушек и твердит, что здесь на нее смотрят тоже как на электронный механизм. Во всяком случае, так с ней разговаривают и начальники, и клиенты. В течение дня происходит масса событий, от которых у нее просто голова пухнет, поэтому, возвращаясь домой, она даже не испытывает облегчения. Ей приятно, если какой-нибудь поклонник поджидает ее на машине возле фабрики, приглашает на ужин и делает разные предложения, — надо же хоть чем-то развлечься.
Как-то вечером Марта возвращается раньше обычного и застает Баратто в кухне за мытьем посуды. Кивнув ему, она удаляется в гостиную и тут же начинает рассказывать о своей суматошной работе, о всех звонках, которые через нее проходят. А еще сообщает, что получила письмо из Франции от брата (он давно там живет).
Из гостиной доносится ее голос:
— Он открыл ресторан в Лионе и спрашивает, не хочу ли я приехать и поработать у него. Говорит, что за короткое время я смогу порядочно скопить.
Тем временем Баратто заканчивает свои дела и входит в гостиную, обмахиваясь веером. Молча он направляется к винтовой лестнице, а Марта раздраженно кричит ему вслед:
— Эй, ты что, оглох? Я ведь с тобой разговариваю!
Слыша, как захлопывается дверь спальни, она спрашивает себя: что же такое творится с мужем?
Затем оглядывает квартиру: со стола все убрано, окно в кухне чуть приоткрыто, ее ужин, как всегда, на плите. Уличный фонарь перед окном бросает отблеск на потолок кухни; Марта решает, что все в порядке.
Усталая после трудового дня, она ужинает и ложится в гостиной на диван перед телевизором. Она привыкла допоздна смотреть телевизор: это помогает ей забыть о назойливых телефонных звонках, о голосах, которые за долгий рабочий день все уши ей прожужжали, — вот почему она спит на диване в гостиной, тогда как муж поднимается в спальню по винтовой лестнице. Но в этот вечер ей никак не удается сосредоточиться на телепередачах: мыслями она снова и снова возвращается к тому, что же стряслось с Баратто; наконец около одиннадцати решает позвонить подруге Кристине и с нею поделиться.
— Я с ним говорю, а он и ухом не ведет, будто меня и нет. Да еще обмахивается веером. Правда, странно?
— Я тебя предупреждала, чтобы ты была поосторожней со своими поклонниками, — отвечает Кристина. — Может, он догадался и теперь не желает с тобой разговаривать.
— Даже не знаю, как быть, — говорит Марта. — Брат зовет к себе в Лион поработать. Я бы поехала и с фабрики бы уволилась. Но как я скажу Баратто, если он со мной не разговаривает?
— Успокойся, — советует Кристина, — подожди, пока он перебесится. Или вот что: брось-ка ты его. Мужчинам только на пользу, когда их жены бросают.
Утром Баратто поднимается и на цыпочках идет через гостиную мимо спящей Марты. Сельская школа, где он преподает, находится довольно далеко, и он вынужден чуть свет уезжать из дома.
На мотоцикле он едет по опустевшему городу до памятника павшим на войне, до моста через широкую реку. Путь его лежит мимо старой гостиницы, что стоит под аркой моста, и в неверном утреннем свете пятна сырости на стенах гостиницы проступают особенно отчетливо. А за гостиницей тянутся вдаль, теряясь во мраке, ленты железнодорожного полотна. Баратто прибавляет скорость, чтобы проскочить переезд, и, выехав на дорогу, пролегающую вдоль реки, всматривается в даль, словно ищет что-то среди деревьев на другом берегу.