Кары: вечно владеть добычей сможешь без страха.305 Если же нас упредил насильник, связав вас зароком,Ты хоть, Латона, скажи: тебе, наверно, ДианаВсе поведала. Ты познала Луцину, позналаСтрах за детей и любовь великую, жизнь подарившиДвум близнецам. У меня лишь дочь. Любуйся же златом310 Фебовых кудрей! Во всем ты удачливей — будь же счастливойВечно!» Потоками слез богов увлажнились ланиты.«Что ж, — вопрошает она, — лишь молчать вы хотите да плакать?Горе мне! Все бегут! Зачем же попусту медлюЗдесь вдалеке? Иль войну объявляю открытую небу?315 Разве не лучше дитя искать на земле и на море?Дню вослед поспешу, побегу по неведомым тропамНеутомимо — пропасть не дам единому часу,Нет мне покоя и сна, покуда украденной дщериНе обрету: хоть на дно упрятана у иберийской320 Тефии, хоть в глубине сокрыта Красного моря.Рейнские льды меня не удержат, холод РифейскийНе устрашит, а Сирт не смутит жарою палящей.[20]Ибо хочу отыскать чертоги Нота, проникнутьВ снежный Борея дворец, пробиться на запад к отрогам325 Атласа и на восток к сияющим водам Гидаспа.Пусть блужданья мои по градам и весям ЮпитерВидит! Соперницы скорбь да насытит злобу Юноны!Царствуйте на небесах, надо мною вволю глумитесь,Славный справляйте триумф, отняв дитя у Цереры!»330 Так промолвивши, вниз с высокой спускается Этны,Дабы себе приискать для ночных блужданий светильник. Там, где плещет Акид, в чьих водах, море презревши,Предпочитала порой Галатея невинная плавать,[21]Роща густая росла, ветвей простирая сплетенье335 Вплоть до Этнейских вершин. Обагренную кровью эгидуЗдесь, по преданью, Отец отбросил, сюда после битвыОн добычу принес. Доспехами воинов ФлегрыЛес блистает, наряд победный деревья венчает.Шкуры повсюду висят гигантов чудовищных, скалит340 Череп зубастую пасть, куски изрубленных членовВсе еще грозный вид являют; лишенные плотиЗмей хребты чередой позвонков огромных белеют,Тысячью молнии горят чешуи твердокаменной блестки.Древа здесь нет, чтоб себе не стяжало славное имя:345 Тут обнаженных клинков Эгеона сторукого тяжестьКудри ветвей бременит; а тут украшением КеяИссиня-черный доспех; висит Миманта оружьеРядом; вблизи под нагим Офионом сучья согнулись.[22]Тенью обильная ель возносит над лесом вершину,350 Бременем дымным на ней самого Энкелада кольчуга,Средь земнородных князей знатнейшего; отягощенныйКлонится ствол, но дуб помогает усталой подруге.Ужас священный хранит это место — щадить подобаетРощу, ибо нельзя повредить небесным трофеям:355 Пастырь сюда овец не гонит, не ранит деревьевДерзкий Циклоп, бежит Полифем из чащи запретной. Но для Цереры нет запретов — к лесу святомуГневом воспламенясь, топором потрясает свирепо,Словно выйдя на бой с самим Юпитером: сосны360 Все ж не осмелясь рубить иль калечить высокие кедры,Только со злобой глядит на гибкие корни, на мачтыСтройных стволов и удар нанести примеряется меткий.Так вот, если купец переплыть просторы морскиеХочет, к дальним брегам корабль направив и бурям365 Вверившись, метит в лесу ольху и бук для постройкиСудна, получше бревно выбирая для всякого дела:Долгий ствол парусам тугим подставит опору,Прочный — хорош для руля, для весел упругих сгодитсяГибкий, для киля — такой, чтоб не гнил во влаге соленой.370 Два кипариса росли средь ближнего луга, красуясьЗеленью кроны двойной,— таких на отрогах ИдейскихИ Симоэнт не видал, таких на береге тучномНе омывал и Оронт, Аполлоновой рощи кормилец.[23]Мнится, на братьев глядишь: настолько обликом стройным375 Схожи, вдвоем с высоты озирая священную чащу.Факелов им удел уготован: проворно Церера,К ним устремясь и воздев десницу с двуострой секирой,Рубит безжалостно плоть деревьев дрожащую, силуВ каждый влагая удар. Кипарисы рухнули вместе,380 Рядом легли на лугу их главы — и скорбь охватилаФавнов лесных и дриад. Объемлет разом ЦерераОба ствола и, подняв высоко ношу, восходитВновь на кручу горы: задыхаясь, в растрепанных кудрях,К жаркому Этны огню спешит, попирая стопами385 Лезвия острых камней и песка зыбучего волны, —Словно для страшных дел затеплила тис смертоносныйЗлая Мегера, стремясь достигнуть Кадмовых башенИли лютость свою показать в Фиестовом граде.Маны и адская тьма ее окружают, от тяжкой390 Поступи Тартар гудит, но вот к волнам порубежнымВышла — и факел ее зажжен огнем Флегетона.[24] Лишь Церера дошла до кратера грозного Этны,Тотчас, лик отвратив от огня, стволы кипарисовВ глотку метнула горы, мостом закрывши широким395 Пропасти пасть, подавив полыханье пламени в бездне.Скалы от жара гудят подспудного, в кузнице запертМолотобоец, парам на волю не вырваться душным,Пики утесов дрожат, извергает новую лавуЭтна, и в серном дыму древесные корчатся ветви.400 Но, не желая леса губить, повелела Церера,Дабы вечно огонь горел, не чадя и не тлея,И оросила дубы волшебною влагой — такоюПоит коней Фаэтон и тельцов питает Селена. Вот уже светлому дню на смену молчание ночи405 Сонную тьму принесло: выходит с истерзанным сердцемМать в бесконечный путь и вещее слово глаголет: «Свадебный факел не так зажечь для тебя, Прозерпина,Я хотела, увы! мечтались мне свахи, обетыОбщие, ложе в огне светильников праздничных, звонко410 С неба звучащий тебе гименей. Иль судьбы прядутсяДаже богам? Иль нет различий для злобной Лахесы?О, как чванилась я недавно, искательством знатныхОкружена женихов! Предо мной, однодетной, склоняласьЧадообильная мать. Для меня ты — конец и начало415 Радости, только тобой моя тяжелела утроба.Где мои честь и покой? Где матери гордость благая?Как я богата была, никогда счастливой ЮнонеНе уступая ни в чем, — а ныне ничтожна и сира!Это — воля Отца. Зачем же лить ему слезы420 С нами? Тебя, о дитя, признаюсь, обделила жестоко,Бросив вдали одну и будто нарочно покинувПроискам грозных врагов. Я песням томным вакхантовМирно внимала и слух ласкала бряцаньем оружья,Львов укрощая бичом, — а тебя умыкали злодеи.425 Я наказанье свое заслужила: взгляни на ланитыВ ранах глубоких, на грудь в кровавых бороздах скорбиИ на ударов чреду, казнящих беспамятство чрева. Где отыщу тебя, средь каких полюсов и созвездий?Кто мне укажет путь? Идти по следу какому?430 Чьей колесница была? Кто вор? Земли или небаЖитель? Крылатых колес колею увидят ли очи?Но поспешу — а стопы пусть случай направит. ВенеруЛживую так же искать желаю скорбной Дионе! Будет ли делу успех? Смогу ли чадо родное435 Снова обнять? Красой сияют ли прежней ланитыДщери? Иль мне узреть суждено горемычный и жалкийОблик, в котором ко мне ты являлась в ночном сновиденье?» Так промолвивши, прочь от Этны шагает Церера:Гнусны ей стали цветы, в беде повинные, гнусно440 Место насилия — вдаль спешит по еле приметнымТропам, поля озарив сиянием низко склоненныхФакелов. Влажны следы богини от слез изобильных,Реву подобен стон. На морские выйдя просторы,Тьму багряным огнем разгоняет; пламени отблеск445 Ливни брега достиг и Авсонии: землю этрусковСвет озаряет, а Сирт отраженным блистает пожаром.Вдаль устремляется мать к пещере Сциллы, и в страхеПес трусливый умолк, а смелый громче залаял...[25]. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
автореминисценция сцены из «Против Руфина», I, 120-122; Кадмовы башни — Фивы, место страданий Эдипа и его рода, Аргос (Фиестов град) — Агамемнона и его рода.
Сцилла — чудовище с шестью песьими головами на берегу пролива между Сицилией и Италией (Авсонией, землей этрусков); на этом начале Церериных странствий обрывается поэма Клавдиана.