Кто, скажи, не слыхал о хитростях гнусного ската,
Силе опасной его, каковой он обязан названьем?
Двигаться он обречен нескоро, вялый и мягкий,
Еле-еле ползет, пресмыкаясь средь донного ила,
5 Но наделила его природа ядом холодным,
Стужу в тело влила, от которой все цепенеет,
Что прикоснется к нему, и мороз поместила в утробе.
Зная, чем наделен, помогает природе коварством
Скат: на морской траве он лежит, распластавшись, уверен
10 В силе касаний своих. Неподвижен он сам, но, коснувшись,
Падают замертво все. А он выплывает, довольный,
И, не страшась ничего, пожирает живую добычу.
Если ж когда-нибудь скат по оплошности схватит одетый
Пищей крючок и почувствует вдруг, что попался на повод,—
15 Он не бежит и медь раскусить не пытается тщетно,
Но, изловчившись, к лесе подбирается черной поближе,
Даже в плену не забыв, кто он есть, и из жил ядовитых
Томную силу свою далеко по воде распускает.
Вверх пробегает она по лесе и, влагу покинув,
20 На расстоянье разит человека. Из глуби подводной
Ужас вздымается вверх, по висячей нити проходит
И, по узлам тростника пробравшись, холодом тайным
Руку победную вдруг цепенит, кровоток заморозив.
Пагубный груз рыболов и добычу мятежную бросив
25 Прочь без снасти идет, потеряв и лесу и удило.[16]
51(68). Архимедова сфера[17]
В малом увидев стекле весь небесный эфир, засмеялся
И обратился с такой речью Юпитер к богам:
«Вот до чего возросло могущество дел человечьих!
В хрупком шаре мой труд малой игрушкою стал.
5 Все обычаи звезд, все законы богов и природы
Ловко в него перенесть смог сиракузский старик.
В шар заключенный дух услужает планетам и звездам,
Движет живой этот труд, все соблюдая пути.
Что ж неповинного я Салмонея громам удивляюсь,[18]
10 Если природе рука может соперницей стать?»
вернуться
16
Речь идет об электрическом скате («торпедо» — слово, по-латыни означающее «оцепенение»); действие электрических разрядов античные зоологи приписывали неуловимому яду.
вернуться
18