О Каллиопа, скажи: зачем так долго ты медлишь
Свой пиерийский венок возложить в украшенье Серене?
Может быть, — думаешь ты, царица, — убого царице
Лоб венчать, привыкший носить самоцветы и перлы,
5 Вязью простых цветов? Но нет, они не простые:
Сириус их не палит и Борей не морозит, но вечной
Дышат они весной, потому что их цвет воспоила
Током Пермесской волны святая струя Аганиппы[4]
И потому что на них собирали блаженные пчелы
10 В дар грядущим векам сладкий сок геликонского меда.
Мог ли какой иной поэт достойнее выбрать
Женскую доблесть своим похвалам? Вечно памятно грекам,
Как в фессалийской земле жена приняла добровольно
Мужнюю смерть, а ему уступила грядущие годы
15 Жизни своей.[5] У латинских Камен на устах неизменно
Вещий дар Танаквили,[6] и то, как Тибрские волны
Клелия переплыла,[7] и как по тому же потоку
Клавдия чистой рукой повела изваянье Кивевы.[8]
Разве о чем-то ином гласит меонийского старца
20 Вся исполинская песнь? Пучины бездонной Харибды,
Сцилла в поясе псов, Цирцея с отравою в чашах,
Жадная пасть Антифата,[9] плывущий с глухими гребцами
Мимо влекущего пенья Сирен корабль непреклонный,
Света лишенный Циклоп, немилая сердцу Калипсо, —
25 Все это слава одной Пенелопе, и все это сцена
Для добронравья ее. Все превратности моря и суши,
Столько лет войны и столько же — горьких скитаний —
Лишь прославление верной жены. Но пусть и гордится
Клавдия тем, что богиня сама ей заверила верность,
30 Давши снять и с мели корабль, и с себя нареканье;
Пусть Пенелопа на страсть женихов отвечает обманом,
В ночь на кросне дневном распуская Улиссову пряжу, —
Все же в славе своей не им состязаться с Сереной!
Если начало любым похвалам — от знатности рода,
35 Если славы расцвет заложен в семени предков,—
Чья достойнее кровь, какие предки превыше
Царского рода? На свет не в простом явилась ты доме,
Не от убогих тебе твое имя даровано ларов:
Ты вознеслась уже тем, что дядя твой был государем
40 И полководцем твой дед, который в британские зыби
Римский стяг заносил и смирял гетулийские копья.
Пусть же Корнелия, дочь Сципионова славного рода,
Меньше тщеславится тем, что богата ливийским триумфом:[10]
Твой, Серена, косяк осенили сугубые лавры —
45 От каледонских пучин и гетульских пустынь твои предки
Дар приносили тебе. А еще ведь они не царили
Над повсеместной землей в те дни, когда Илифия[11]
Новой звездою меж звезд тебя засветила, о наша
Слава! рожденье твое парению их научило.
50 Как достойно воспеть твою, Испания, землю
Слову певца? В индийской волне омывается солнце
В час восхода — в твоей на закате небесные кони
Пену смывают с боков, и в водах обновляются звезды.
Хлебом полна, скакунами сильна, изобильна металлом,
55 Ты драгоценней всего государями, добрыми к людям.
Ты явила векам и Траяна, и Элиев корень,[12]
Здесь отчизна отца и сынов, диадему носящих.
Все остальные края, покоренные римским оружьем
Или признавшие мирную власть, по-разному служат
60 Нуждам державы: фаросский посев и пунийская жатва[13]
Кормят твои войска, крепит их пешую силу
Галлия, конным рядам дает пополненье Иллирик;
А иберийская дань ни с какими другими не схожа —
Августов шлет она в Рим! Зерно, доходы и люди
65 Сходятся с разных земель, собираются с целого мира
К тем, кто рождается здесь. И не только своими мужами
Весь превосходит Испания мир, но и славою женщин:
Чтобы равно проблистать и тем и другим совершенством,
Свету явила она Флакициллу, Марию, Серену.[14]
70 Ты родилась — и плеснул половодьем на тучные нивы
Вздутый золотом Таг; улыбнулась Галлеция лугом,
Полным цветов, и поросли роз над дурийской волною[15]
Преобразили в багрец руно на пасущихся овцах.
Сам Океан изверг из глубин и рассыпал по брегу
75 Сев самоцветных камней. Вздохнул астуриец свободней
В копях, изрезавших кряж: сама для новорожденной
Брызнула жила рудой золотой. В пещерах Пирены
Камни-перунники цвета огня собирали наяды.[16]
Бурный прилив вскатился волной в речные затоны,
80 И в опененных валах предстали, плеща, нереиды
Всем возвестить берегам, что ты им царица и счастье
Ждет грядущий твой брак. А уже под иным небосводом
Юный рос Стилихон, не зная о будущей доле,
Тот Стилихон, которому ты предназначена в дальнем
85 Круге, где вышней судьбой вершатся благие союзы.
вернуться
Пермесс — река в Беотии, берущая начало на Геликоне с его источниками Муз — Иппокреной и Аганиппой.
вернуться
...в фессалийской земле жена... — Алкестида, пожертвовавшая собою для Адмета и спасенная Гераклом.
вернуться
Танаквиль — жена Тарквиния Старшего, ведовством и хитростью добывшая ему царскую власть.
вернуться
Клелия — героиня римских войн с этрусками, спасшаяся вплавь из вражеского плена.
вернуться
Клавдия — знатная римлянка, обвиненная в прелюбодеянии, которая сняла с мели шедший в Рим корабль с кумиром богини Кивевы и этим доказала свою чистоту (204 г. до н. э.).
вернуться
Антифат — вождь людоедов-лестригонов, перечисляемых здесь в числе других бедствий, с которыми встречался Одиссей.
вернуться
Корнелия — дочь Сципиона Старшего, победителя Ганнибала (в Ливии, т. е. Африке, близ Гетулии, т. е. северной Сахары), мать знаменитых братьев Гракхов.
вернуться
Илифия (Луцина) — богиня рожениц, иногда отождествляемая с Дианой.
вернуться
Перечисляются происходившие из Испании императоры — Траян (98—117), Элий Адриан (117—138) и Феодосий с обоими сыновьями.
вернуться
Фаросский посев — т. е. египетский; пунийская жатва — т. е. в карфагенской Африке; обе эти местности были главными житницами империи.
вернуться
Флакцилла — императрица, жена Феодосия; Мария — императрица, жена Гонория, дочь Серены.
вернуться
Галлеция... над дурийской волною — нын. Галисия к северу от Дуэро, родина Феодосия.
вернуться
В Астурийских горах добывалось золото, а в пиренейских пещерах — полудрагоценные камни-перунники (карбункулы?).